Город Николаев

[ilja]

Ракетчик


Родиной фейерверков считается Китай. В ХVIII веке при Петре I мода на них появилась и в России. Праздничными салютами завершались все царские балы и ассамблеи. Купцы быстро откликнулись на рыночный спрос. Они стали основывать фейерверочные мануфактуры и «ракетные заведения». К концу правления Екатерины II в империи существовало уже около 40 частных лабораторий и мастерских, выпускающих фейерверочные заряды и ракеты.

В 1809 году указом императора Александра I была введена государственная монополия на производство взрывчатых веществ. Все купеческие мануфактуры были объединены в военную пиротехническую лабораторию, которую разместили в Санкт-Петербурге. Вопросами создания и совершенствования боевых ракет стал заниматься военно-ученый комитет при Главном артиллерийском управлении.

Начало государственного ракетостроения в Российской империи связано с именем выдающегося ученого и изобретателя, генерал-лейтенанта Константина Ивановича Константинова, который создал основы проектирования и расчета пороховых ракет, сформировал экспериментальную базу их производства и основал в Николаеве самый современный завод по производству боевых и сигнальных ракет.

Все известные энциклопедии содержат краткие сведения о жизни военного изобретателя. Однако биография ученого выглядела в них не совсем полной. Авторы статей путались в датах рождения (1817, 1818, 1819 гг.), не давали сведений о детских годах Константинова, не описывали его раннюю карьеру.

В 2009 году издательство Ирины Гудым в серии «Легендарные имена» выпустило небольшую книжку о военном изобретателе. Составитель брошюры – заведующая отделом краеведческого музея Елена Пономарева – грамотно скомпилировала биографию своего героя, сославшись на исследование Павла Качуры, который создал полный биографический труд о К.И.Константинове.

Загадочное происхождение пионера ракетостроения обрело в литературе романтическую версию. Есть смысл согласиться с ней, поскольку другой нет.

Незаконный сын незаконного отца

Константин Иванович Константинов родился 6 апреля 1818 года в Варшаве. Он был побочным сыном Великого князя Константина Павловича. После войны 1812 года цесаревич переселился в Варшаву и стал фактическим наместником императора в Царстве Польском. В 1814 году он познакомился здесь с певицей «Гранд-Опера» Кларой-Анной Лоран. Завязался бурный роман, в результате которого родились двое детей: дочка Констанция (1814) и сын Константин (1818). Великий князь «отблагодарил» французскую актрису, возведя ее в дворянское достоинство. Она стала графиней де Лоран.

Детей усыновил адъютант цесаревича князь Иван Александрович Голицын, у которого собственных детей не было. Варшавский нотариус Вацлав Маевский за приличный гонорар зафиксировал факт рождения детей и хранил тайну до конца жизни.

Константин и Констанция поначалу носили отчество Константиновичи, а затем, чтобы окончательно замаскировать их происхождение, Голицын дает «своим» детям отчество Ивановичи. Когда 15-летний Константин Константинов был зачислен фейерверкером на юнкерское отделение в артиллерийское училище, то был принят на правах вольноопределяющегося, как сын купца 2-й гильдии. Это окончательно запутало следы для его будущих биографов.

Экспериментатор

20 мая 1838 года подпоручик Константинов успешно оканчивает артиллерийское училище и командируется на войсковую стажировку к лейб-гвардии конной артиллерии в 3-ю легкую батарею. Через девять месяцев он становится преподавателем дивизионной фейерверочной школы, а в 1845-м его назначают командиром этой школы.

Молодой офицер плотно работает в лаборатории. Он исследует свойства порохов, взрывчатых веществ, экспериментирует со скорострельными трубками.

Военное ракетостроение в то время было трудно назвать «военным». Ракеты хорошо показывали себя в вертикальном полете на праздничном фейерверке, но в реальном бою траектория движения цилиндрического снаряда, пущенного со станка, была слабо предсказуема. Ракета могла отклониться от цели при сильном ветре, при несвоевременном расходе пороха, при позднем срабатывании капсюля и т.д.

Пусковые станки имели примитивную конструкцию, представляющую собой тяжелую станину, на которую была насажена струбцина с желобковыми держателями для цилиндрического тулова. При стрельбе станина поворачивалась к цели, затем комендор определял «на глаз» траекторию полета, поднимал струбцину, поджигал фитиль и отбегал в сторону. Если в цилиндрическом корпусе ракеты было недостаточно пороха – она не долетала до цели, если много – снаряд начинал «вилять» и его полет становился непредсказуемым.

Константин Константинов за три года непрерывной работы практически сумел устранить все эти недостатки. Станина пускового станка оснащалась устойчивым балансиром (поворотным механизмом), ракеты начинялись в заводских условиях и были рассчитаны на разную дальность полета, которая маркировалась на цилиндрическом тулове снаряда. Для того чтобы сохранить заданную траекторию, у цилиндра появилась ребристая поверхность – прообраз будущего хвостового оперения. Однако существенные недостатки сохранялись. Первые ракетчики по-прежнему стреляли «на глаз».

В 1847 году Константинов вернулся из поездки во Францию и Австрию. Боевое европейское ракетостроение переживало бурный старт, но… эволюционировало не в сторону создания автономного ракетного снаряда, а в направлении изменения круглого артиллерийского ядра на обтекаемую цилиндрическую форму. Цилиндрическая головка увеличивала дальнобойность орудия и повышала точность поражения цели.

Константин Иванович пишет докладную записку для артиллерийского отделения военно-ученого комитета. Вот цитата из нее, которая показывает мотивацию ученого к написанию этого документа: «…Ракетное дело тем и отличается от чисто артиллерийского дела, что имеет необозримую перспективу на века. Время пушек будет завершено победой ракет!».

5 марта 1850 года К.И.Константинов назначается командиром Санкт-Петербургского ракетного завода и сразу берется за дело. В 1847-м он разрабатывает баллистический ракетный маятник, в 1849-м изобретает диоптр (прицел) для навесной стрельбы, а в 1851-м предлагает морскому ведомству корабельную версию ракетного вооружения.

Накануне Крымской войны из лаборатории ученого выходит первая в мире (!) ракета с пустотами в цилиндре. У нее расстояние поражения цели больше, чем у самого дальнобойного орудия. Принцип действия простой: сначала сгорает пороховая смесь в одном «отсеке», затем инерционный путь снаряда вызывает загорание смеси в следующей части цилиндра. Гениальная догадка. Только в ХХ веке конструкторы придумают отделяющиеся ступени баллистических ракет.

Крымская война востребовала ракетные снаряды Константинова в полном объеме. В сражениях армии князя Д.М.Горчакова они применялись на Дунайском театре военных действий при осаде Силистрии. 100 ракет, которые остались после взятия этой крепости, были отправлены в Николаев для вооружения береговых батарей. По просьбе генерал-адъютанта А.С.Меньшикова 600 двухдюймовых ракетных снарядов поставлены в мае 1854 года в Севастополь. Завод Константинова изготовил за период Крымской войны 20 тыс. 358 боевых ракет.

Завод в Ракетном Урочище

Поражение в войне и условия Парижского трактата замедлили развитие отечественного ракетостроения. Ракетный завод в Санкт-Петербурге ветшал без финансирования. Заказов от армии не поступало. Редкие работы на устроение частных фейерверков не спасали предприятие.

Константин Иванович письменно обращается к председателю морского ученого комитета Ф.Ф.Матюшкину с проектом строительства ракетного завода на юге России. В Морском министерстве к идее относятся одобрительно. 24 ноября 1862 года император Александр II разрешает открыть ракетное заведение в Николаеве.

Строительство объекта было рассчитано на четыре года, но продлилось почти 9 лет. В «Календаре и справочной книжке города Николаева на 1883 год» есть описание этого уникального предприятия: «Ракетный завод находится в северной части полуострова, занимаемого городом. Это целая система казенных и деревянных зданий, расположенных на 22-х десятинах земли и обнесенных каменною стеною на протяжении двух верст. Постройки эти видны влево от адмиралтейства… Завод устроен со всеми новейшими приспособлениями, выработанными наукой, снабжен большим количеством дорогих машин и механических станков, приводимых в движение паровыми машинами, посредством проволочного воздушного провода от них, на протяжении 500 сажен. Из более замечательных машин следует указать на гидравлические прессы, которые в состоянии производить давление до 18000 пудов на квадратный дюйм; на реторты для обжигания угля для составов и несколько специальных станков по изготовлению железных гильз для ракет. Весь завод состоит из 33-х отдельных мастерских и 6-ти различных складов. Длина главной механической мастерской 60 сажен».

К.И. Константинов приказывает разбить за территорией предприятия просторный парк и насадить травяные газоны. Так появилось в Николаеве Ракетное Урочище.

Константин Иванович за время строительства завода втянулся в жизнь уездного города. Он поселился в доме № 18 на улице Купеческой (современная Потемкинская, на этом месте сейчас находится сш № 15). У него регулярно собирались представители технической интеллигенции, которые в апреле 1868 года основали Николаевское отделение Императорского Русского технического общества. На учредительном собрании председателем единодушно был избран генерал-лейтенант Константинов.

В Николаеве ученый продолжал интенсивно работать над совершенствованием ракетной техники. Он напечатал несколько серьезных статей в отечественных и зарубежных журналах. Однако вскоре бывший фейерверкер задумывается о нравственном аспекте и задается вопросами: «Зачем все это нужно? Зачем людям его изобретения, которые несут разрушения, смерть и войну? Война богопротивна, она не может быть благом…». Константинов принимает внутреннее решение не работать на войну. Он начинает отдавать приоритет вопросам разработки ракет для мирного применения. Постепенно Николаевский ракетный завод начинает менять номенклатуру изделий. Большую часть продукции составляют сигнальные ракеты, которые применяются для спасения людей на море при кораблекрушениях. В 1870 году К.И.Константинов обращается в военное министерство с проектом основать в Николаеве школу фейерверкеров и перевести все предприятие на выпуск сигнальных и праздничных ракет. Ответа он не дождался. 12 января 1871 года изобретатель скоропостижно скончался.

В 1911-м завод был закрыт из-за отсутствия госзаказов. В зданиях предприятия разместилась военная радиостанция, обслуживавшая русские войска во время Первой мировой войны. В середине 20-х производственные помещения частью разрушились, а частью были переведены в жилой фонд.

Память о производстве в Николаеве боевых ракет сохранилась в названии городского района – Ракетное Урочище. На стене жилого дома по адресу Артиллерийская, 11 (здесь когда-то находилось временное управление заведующего по изготовлению боевых ракет) есть мемориальная доска.

[ilja]

Супрематист с Большой Морской


Эта фамилия хорошо известна коллекционерам, специалистам по искусству и советским детям тридцатых. Местным краеведам она знакома по пожелтевшим снимкам наших земляков, их много сохранилось, там модерновой вязью с "ятем" на конце тоже значится -- Криммер. В семье николаевского фотохудожника, там, где сейчас расположен Каштановый сквер, вырос удивительный по своей многогранности талант: график, живописец, сценограф, дизайнер, мастер прикладного искусства, скульптор и искусствовед, Заслуженный художник РСФСР -- Эдуард Михайлович Криммер.

Сын фотографа

Свою "Фотографiю" горецкий мещанин Мендель Мордухович (Menachem Mendel) Криммер открыл в Николаеве в 1893 году. Поначалу она располагалась в доме на углу ул. Соборной и Никольской, 37, через год переехала на Потемкинскую, 53. В начале ХХ века у Менделя появился в центре города собственный дом -- на углу Большой Морской и Соборной, там же находилось и фотоателье.

Фотографии ателье М.Криммера

В этом самом доме в 1900 году появился на свет Эдуард Криммер. Наблюдая за отцовской работой, мальчик усвоил основы композиции но, вероятно, счел фотодело скучным, к тому же, в нем рано обнаружилась способность к рисованию. К моменту окончания школы стало ясно, что изобразительное искусство станет для юного Эдика основным занятием. В 1917-1918 гг. он уже оформляет спектакли николаевских театров и участвует в создании модных в те годы крупных революционных фресок, а в 1918-м поступает в Одесский Художественный институт. На факультете театрально-декорационной живописи его преподавателем становится известный театральный художник-авангардист Владимир Николаевич Мюллер.

Расстроился ли Мендель, когда понял, что семейный бизнес не будет будет унаследован сыном? Так или иначе, лихие революционные годы пощадили его. "Кабинетки" с фамилией Криммер на паспарту продолжали создаваться, по меньшей мере, до конца двадцатых годов.

Ученик Малевича

Окончив институт, Эдуард перебирается в Петроград. С 1923 года он сотрудничает с легендарными ныне журналами "Чиж" и "ЕЖ", работает в издательстве "Радуга". В эти годы Криммер был оформителем и одновременно автором книжек-картинок «Оркестр», «Птичник», «Цифры», «Скотный двор». Он проиллюстрировал более трех десятков детских книг и крепко сдружился с причастными к "академии Маршака" Чуковским, Хармсом, Маяковским, Введенским.


В 1932 году Криммер становится членом только что основанного Ленинградского Союза советских художников. Активно творит в рамках ИЗОРАМа, авангардной "пролетарской дизайнерской студии" в Лениграде, и некоторое время является его руководителем. В 20-е и 30-е годы занимается литографией и сценографией -- выполняет эскизы декораций и костюмов для театральных постановок, работает художником-постановщиком на "Ленфильме" и Киевской киностудии. Плоды его труда советские зрители видели в лентах "Большие крылья" и "Строгий юноша".

В конце двадцатых художник присоединяется к кружку по изучению новой западной живописи под руководством Казимира Малевича. Его новые приятели по "школе" -- художники Юдин, Суетин, Кондратьев, Рождественский -- дают ему прозвище «Эд-мих»: в этой компании у всех были особые, сокращенные имена. Ученики Малевича были очень близки между собой, хоть и расходились во взглядах на искусство. Все вместе, в сопровождении семей и близких родственников, они совершают в предвоенные годы ряд летних поездок по Новгородской и Ленинградской областям, а также в украинский город Корсунь. В одном из путешествий Эдуард формулирует собственный творческий "устав":

"Валдай, с. Миробудицы, 14–17 июля 1938 г.
Вчера прошли 25 км без тренировки. Юдин с товарищами встретил меня на станции. Это было очень мило с их стороны. Первый день обедал у них. Завтра собью подрамники, натяну холсты и начну работать, очень не терпится. Вот правила:
1. Смотреть широким глазом, чтобы весь намеченный пейзаж входил в глаз.
2. Брать только крупные, характерные явления и уже внутри этого основного — членение, которое создает ритм вещи.
3. Напрягать цвет до предельной выразительности, но так, чтобы он не лежал сверху покраской.
4. Форму рисовать сразу с нескольких сторон, как бы охватывая ее цветом, как будто цвет — материал, из которого лепим форму.
5. Любить то, что изображаешь.
6. Быть абсолютно искренним и не бояться рисковать."

Каково это -- рисковать и бояться -- в жизни, а не на холсте, Криммер к тому моменту знал не понаслышке. Малевича арестовали в 1930-м, Введенского и Хармса -- через год. Экспериментальные детские книжки (в том числе "Как старушка чернила покупала" с рисунками Криммера) по партийной указке клеймила официозная "Смена". Авангардные литераторы и иллюстраторы стали классовыми врагами и постоянно вызывались на допросы в НКВД. Потом был кровавый 37-й, а впереди -- война.

Иллюстрации к сказке Гофмана "Золотой горшок". Бумага, гуашь, тушь

Маскировочник

На Великую Отечественную войну, настигшую художника в возрасте чуть за сорок, он в первый же день отправился добровольцем и оставался на фронте до самого ее окончания. Старший сержант Криммер занимал должность начальника маскировочной службы 8-й авиабазы в составе ВВС Балтийского флота. Не всем членам круга Малевича повезет пережить военные годы. Один из лучших друзей Эдуарда, Лев Александрович Юдин, погибнет на Ленинградском фронте в 1941-м, в своем первом и последнем бою.

Потрясенный известием, Криммер запишет во фронтовом дневнике: "Я стал страшный и тонкий, мой вес 53 кг. При этом надо очень много работать и руководить днем и ночью очень ответственным и большим участком работы. Кроме этого, я собираю материалы для книг и уже много в этом отношении написано и нарисовано. Если останусь жив — сделаю интересную работу… (...) Из моих друзей и знакомых мы не увидим многих. Юдин погиб в бою. Маленький Лев Юдин! До боли жалко. Было в нем драгоценное…"

Несмотря на горе, Эдуард Михайлович не утратил мужества и достойно проявил себя как в боях, так и в творчестве, порой дополняя первое вторым. Так он составил книгу-альбом рисунков «Маскировка самолетов», теперь она хранится в Музее истории Санкт-Петербурга. Кроме того, в военные годы выходят серии автолитографий Криммера к «Сказкам» Пушкина, книге «Богатыри» И.Карнауховой и лермонтовской «Песне о купце Калашникове».

С фронта художник возвращается с исписанными гуашью и акварелью листами, вошедшими в историю искусства как цикл "Бал победителей" и медалью "За боевые заслуги", хоть и был представлен к ордену Красной Звезды...

Без названия. Конец 1920-х. Холст, масло

Посудных дел мастер

Понимая, что любимый супрематизм советским человеком не понят, не востребован и, как следствие, не прокормит, после войны Криммер устраивается на Ленинградский завод художественного стекла. Конфетницы, вазы, графины, салатники и сухарницы -- за два года он создал более сотни изящных предметов утвари, а в 1950-м по рекомендации Веры Мухиной ушел на другой завод -- Ленинградский фарфоровый. Там он создает монументальную люстру, украшавшую Ленинградский павильон на ВДНХ, уникальные юбилейные вазы, скульптурные сосуды, самовары-чайники и сервизы.

На Всемирной выставке в Брюсселе Криммеру присуждают большую Золотую медаль, на Международной выстаке керамики в Праге -- Серебряную. По сей день в каталоге лучших изделий ЛФЗ из 180-ти работ сорока авторов более четырех десятков -- произведения Криммера.

Две крестьянки. Холст, масло. 1929-32 гг.

Хотел ли он подобной славы? Или предпочел бы писать в так удававшейся ему манере? В 2006 году пасынок Криммера Виктор Царицын напишет в журнале "Нева":

"так называемые “творческие поиски” художников авангарда, их уходы в дизайн, прикладное искусство, кружковую работу, промышленную графику и т. п. (...) для большинства творческих работников это были житейские поиски условий для скромного выживания. Несмотря на богатую и насыщенную творческую жизнь, многие из известных теперь художников и писателей находились как бы “вне быта”, жили в коммунальных квартирах, не имея порой даже самого необходимого. У Криммера, например, достаточно известного к тому времени художника, до 46 лет в его комнате в коммуналке (15 соседей) не было даже стола, кровати и платяного шкафа. Столы, рабочий и обеденный, заменяла огромная чертежная доска, лежащая на деревянных козлах, вместо кровати — матрас (кирпичи вместо ножек), шкаф заменял ряд аккуратно вбитых гвоздей, на которых висели солдатская шинель и несколько простых рубашек."

Эдуард Михайлович Криммер скончался в Ленинграде в 1974 году.

[ilja]

Народная больница Николаева: история и современность


Периферийная улица Сивашской дивизии начинается со старинного здания — бывшего административного корпуса Николаевской народной больницы, позже переименованного в городскую больницу №1. О том, как появилось самое первое лечебное учреждение в нашем городе, с какими сложностями сталкивались его пациенты, кто из известных личностей проходил здесь лечение и в каком состоянии сейчас находится архитектурный памятник местного значения, мы и поговорим в канун его 122-летия.

70 с лишним лет город жил без больницы

Поскольку в царские времена общественные учреждения здравоохранения предназначались лишь для самых бедных слоев населения (состоятельные горожане обращались к частным семейным врачам, а военных лечили в морских госпиталях), то первые 73 года после своего основания город жил без больницы. По крайней мере, без специально предназначенного для нее помещения. В 1862 г. впервые возник вопрос об обустройстве больницы, а в 1867 г. адмирал Б.Глазенап выделил одно из зданий морского ведомства и снадбил его всем необходимым из запасов того же ведомства.

В 1885 г. городская дума объявила конкурс на составление проекта городской больницы. Предоставленный архитектором Штукенбергом проект на 300 кроватей комиссия одобрила, но смета в 419 тыс. руб. оказалась городу непосильной, и автору пришлось составлять более дешевый проект. В результате больницу решили строить на 192 кровати за 112 тыс. руб.

Строительство новой больницы, которая по плану должна была состоять из 14-ти строений и церкви, началось 1 июля 1889 г. Торжественное открытие произошло 29 августа 1890 г. Все здания больницы, со сточными колодцами, планировкой и садом, обошлись городской казне почти в 160 тыс. руб.

Уже через десять дней в новое здание перевели больных из наемного помещения. Конечно, больница была убыточной. Городской голова Ф.Кроун писал: «Мы, городская управа, не обязаны иметь больницы и лечить за минимальную плату, но следуя древним обычаям, из чувства любви к человеку, невозможно не только представить себе закрытие не то что всей городской больницы, но и половины ее».

Поэтому городская дума молча выделяла необходимые для лечения горожан средства, размеры которых все время росли. Особенно за счет увеличения потребности в помещениях: рядом с имеющимися зданиями дополнительно построили павильоны и бараки для хирургических и инфекционных больных. Родильное отделение было расширено, выстроено здание для дезинфекционной камеры.

В 1886 г., когда вся страна праздновала годовщину со дня женитьбы императора и императрицы, было решено усовершенствовать николаевскую больницу и расширить ее персонал, на что городская власть выделила дополнительно 50 тыс. руб.

Вскоре, в связи с невыполнением элементарных гигиенических норм, наш город охватили массовые заболевания и эпидемии. Из-за большого наплыва пациентов думе пришлось приобрести новую дезинфекционную камеру, потратив на это 4,5 тыс. руб.

По сословиям больные распределялись следующим образом: дворяне — 190, отставные чиновники — 24, купцы — 2, лица духовного звания — 15, мещане Николаева — 1183, мещане иногородние — 1288, крестьяне — 1910. Всего в 1902 г. в больницу поступило почти 5 тысяч пациентов.

Обслуживал их медицинский персонал в составе старшего врача, трех старших ординаторов, пяти младших, двух сверхштатных ординаторов, восьми фельдшеров, одной фельдшерицы, двух акушеров, 11-ти сестер милосердия, 26-ти платных служителей, 25-ти платных служанок — итого 85 человек. Средняя стоимость лечения одного поступившего больного тогда составляла 18 руб. 87 коп.

И хотя в то время Николаевская городская больница считалась чуть ли не образцовым лечебным учреждением, одним из лучших на юге страны, наряду с достоинствами - просторными и светлыми палатами — специалисты замечали и недостатки, которые не должны быть в действительно благоустроенной больнице.

Прежде всего, это амбулатория. Как писал главный врач городской больницы Л.Смирнов, ее неудовлетворительное состояние обратило на себя внимание еще бывшего градоначальника контр-адмирала К.Тикоцкого. Тогда был поднят вопрос о необходимости постройки здания, соответствующего назначению амбулатории. Был составлен план здания, но, предположил главврач, его положили под сукно.

«Трудно предположить обстановку более неблагоприятную для амбулатории. Ее главное здание помещается в глубине черного двора, в соседстве с одной стороны с плохо устроенным отхожим местом, с другой — с сараями для склада угля, откуда во время колки несутся облака пыли, с третьей стороны - с помойной ямой. Такое соседство портит воздух как возле, так и в самой амбулатории, где более 150-ти человек каждый день ждут приема. К тому же вся эта масса людей чтобы попасть в амбулаторию, должна проходить через больничный сад, угрожая заразой стационарным больным», - писал Л.Смирнов со страниц газеты «Южная Россия» в 1903 году.

Кроме того, сетовали николаевские медики и на отсутствие палаты для глазных больных, которых принимали в двух мужских палатах, размещенных при той же многострадальной амбулатории. Люди ожидали в коридорах, прилегающих к палатам стационарных больных, доставляя беспокойство последним. Кроме того, под видом больных сюда проникали посторонние и приносили пациентам запрещенную им пищу, а на обратном пути прихватывали имущество больницы - большой популярностью пользовалось белье.

Еще более печальным стало положение городской больницы в 1910-м году. Со страниц «Николаевской газеты» администрация лечебного учреждения недоумевала: куда девать больных? В больнице, рассчитанной на 300 человек, в то время помещалось 500. Несмотря на то, что под нужды больных были заняты все подвальные этажи и помещения для прислуги, люди лежали на полу, а также по трое на двух койках.

Здесь лечился Горький

Алексей Максимович попал в нашу больницу после того, как, осуществляя большое странствие по стране, в ходе которого посетил десятки городов и сел Украины, 15 июля 1891 г. он попал в село Кандыбино (сейчас Новоодесского района Николаевской области), где стал свидетелем публичной расправы над неверной мужу жене.

Позже он опишет увиденное в очерке «Вывод», а тогда попытался защитить женщину перед разъяренной толпой, но будущего писателя избили, вывезли за несколько верст от села и бросили в грязь. В Николаев Горького привез шарманщик, который ехал с сельской ярмарки.

Проходя лечение в николаевской больнице, писатель услышал от соседа по больничной койке историю, которая стала основой его рассказа «Челкаш», принесшего автору всероссийскую известность.

Отметим, что в деревне, где Горькому сломали три ребра, воздвигли памятник в честь писателя, а в больнице, где его вылечили, установили мемориальную доску.


Больница в советские времена

В 1922 г. Николаевскую городскую больницу преобразовали в народную больницу Николаева. В это время в городе открылись противотуберкулезный и венерический диспансеры, благодаря чему удалось несколько разгрузить больницу.

Триста ее коек теперь предназначались, в основном, для инфекционных больных, а также для детей. Ситуацию с заболеваемостью осложнял голод 1921-22 гг. Благотворительное общество из США помогло довести количество коек в николаевской больнице до 850-ти.


В 1927 г. по-прежнему самое крупное медицинское учреждение Николаева попрощалось с очередной партией больных благодаря тому, что построили городскую больницу №3. В 1941 г. стал действовать родильный дом №1, куда перевели рожениц и пациенток гинекологического отделения. Тем временем саму больницу увеличивали — до начала войны она вмещала 1 тыс. коек.

Поскольку в 1937 г. была создана Николаевская область, ее жителей стала обслуживать Николаевская областная больница, а горожан из Николаева — Николаевская городская больница №1 (бывшая народная больница).

Отметим, что с 1916 года и до сих пор на территории больницы располагается церковь Святого Пантелеймона. Она находится во дворе городской больницы. До революции называлась Леонидо-Феодосиевской церковью, потом в ней устроили клуб медработников.

Сейчас церковь, построенная за счет пожертвований зажиточных николаевских купчих, восстановлена, здесь регулярно ведутся богослужения.

[ilja]

История церкви на Садовой: построили, разрушили, восстановили


Ее смело можно назвать гордостью Николаева, особенно если учесть непростую историю. Построенная в 1917-м году, в первозданном виде она просуществовала недолго: в 1934-м по распоряжению советской власти чья-то безжалостная рука «срезала» чудесные купола церкви. Крышу строения сделали ровной, а храм превратили в кинотеатр...

Как все начиналось

Появлению Кафедрального собора Касперовской иконы Божьей Матери мы обязаны благочинному епархиальных церквей г. Николаева протоиерею И.Станиславскому, который в 1855 г. обратился к Николаевскому военному губернатору М.Берху с ходатайством «…в благодарность во имя спасения Николаева от врагов построить в юго-восточной части города храм во имя Всемилостивого Спаса с двумя приделами во имя Пресвятой Богородицы Касперовской».

1 июня того же года адмирал Берх поручил Николаевской городской думе выбрать место для храма. Предложение городского архитектора И.Козакова строить храм «посреди Херсонской улицы выше колодца при выезде к восточной заставе» приняли, а проект храма заказали архитектору из Петербурга Федору Эппингеру, ученику известного русского архитектора К.Тона - автора храма Христа Спасителя в Москве.

Начался сбор пожертвований, но деньги собирались с трудом. Возможно, потому, что во второй половине XIX века в Николаеве одновременно строилось пять церквей: Свято-Духовская, Марии-Магдалины, Александро-Невская, Симеоно-Агриппинская и Католический собор.

Только в 1872 г., когда собранных средств стало достаточно для начала строительства храма, городская дума передала «часть городской земли без всякого выкупа в пользу города безвозмездно», но при условии, что находящийся там колодец будет исправным, а доступ к нему для всех желающих пользоваться водой — свободным.

Деньги на строительство собирали долго — почти полвека. В мае 1904 г. состоялась торжественная закладка церкви, для чего на пересечении нынешней ул. Садовой и пр. Ленина разбили шатер, украшенный живыми цветами, здесь же разместили государственные флаги. На церемонию прибыли высокие гости, в числе которых контр-адмирал, генералы, представители городской власти, церковнослужители.

После закладки за короткий срок удалось собрать дополнительные деньги для строительства, так что к осени 1904-го стены уже были возведены, приступали к карнизам и куполам. Но вскоре строительство вновь заморозили - по причине нехватки средств. Чтобы избежать разрушения стен, над сооружением сделали временную крышу. С тех пор работы останавливали еще несколько раз, пока летом 1908 г. городская дума не решила подарить храму 8000 рублей.

28 декабря того же года освятили главный придел церкви. Как писала тогда местная газета, «храм, рассчитанный на 1200-1500 человек, был переполнен молящимися».

В 1915 г. была построена колокольня, сделаны боковые двери, проведены отделочные работы в основном помещении. До 1917-го установили ограду, благоустроили двор, привели в порядок нижний этаж церкви.

О происхождении названия

Храм на Садовой посвящен Касперовской иконе Божьей Матери, которую привез на наши земли серб из Трансильвании в конце ХVIII ст. Переходя по наследству из рук в руки в качестве благословения, в 1809 г. она досталась госпоже Касперовой, супруг которой купил село Ново-Ивановку (Касперовку) в Херсонской губернии.

К тому времени лик Божьей Матери сильно потемнел, краски поблекли, икона стала серой, бесцветной, закопченной. Но в феврале 1840 г. люди увидели, что она чудесным образом восстановилась, образ божьей Матери стал являться во сне больным людям и велел идти к иконе за исцелением.

Люди поверили в чудодейственную силу, и к иконе началось паломничество. Вскоре госпожа Касперова передала святыню церкви, так она начала путешествовать по городам и весям, сопровождаемая многотысячными толпами верующих.

В Николаеве крестный ход с чудотворным образом Касперовской Божьей Матери, с золотой ризой, украшенной жемчугом, бриллиантами, рубинами и изумрудами, общей стоимостью в 7000 рублей, проводился каждый год, начиная с 1853 г.

Икона прибывала на пароходе в с. Богоявленское (ныне - Октябрьское), а оттуда - пешим ходом, торжественно, с песнопениями - в николаевские церкви, в каждой из которых она находилась от одного до трех дней.

В основном, икону привозили в храмы Николаева, Одессы и Херсона. Сейчас оригинал хранится в Одесском кафедральном соборе.

Деньги на церковь собирали полвека, а построив — разрушили

Архитектура Кафедрального собора Касперовской иконы Божьей Матери интересна тем, что совмещает в себе несколько стилей: сзади она напоминает псевдорусский стиль, с тонкими шейками башен и более широкими макушками куполов, спереди — готический, с его стремительностью и вертикальностью.



«Николаевская электронная историческая энциклопедия» описывает здание собора так: вытянутый прямоугольник длиной в 40 м и шириной в 20 м, сориентированный, согласно православной традиции, по линии запад-восток. С западной стороны над входом надстроена колокольня, от цоколя храма до верхушки креста — 47 м. Над восточной частью надстроено средокрестие, которое венчает купол на высоком барабане. Вокруг него расположены шесть декоративных главок. Все они выполнены в традиционной для русской архитектуры форме луковицы.

Согласно православному канону, семь куполов на храме символизируют семь церковных таинств. Особое обаяние старины церкви придает потемневший известняк, из которого выложены стены.

Внутри храма - большой молитвенный зал, огромные окна делают помещение просторным.



Над входом расположены хоры в виде балкона, опирающегося на две колонны.

Все это великолепие в 1934 г. по решению Одесского облисполкома, передавшего церковь заводу имени 61-го коммунара под клуб, было разрушено. Колокола отправили на переплавку, купола и верхнюю часть колокольни снесли, сделав крышу ровной, фрески и росписи уничтожили, а на месте алтаря установили сцену. На все про все Советский Союз потратил 664 тысячи рублей.

В период фашистской оккупации на несколько лет богослужение в Касперовском храме возобновилось, но 27 января 1949 г. Николаевский облисполком своим решением вернул храм судостроительному заводу, и здесь снова начал действовать молодежный клуб, а позже - кинотеатр.

В начале 90-х, когда храмы стали возвращать общинам верующих, Кафедральный собор Касперовской иконы Божьей Матери передали Украинской православной церкви Киевского Патриархата. В 1993 г. сюда прибыл епископ Николаевский и Херсонский Владимир, управляющий Николаевской епархией УПЦ КП. С этого времени началась новая страница жизни храма.

Второе рождение церкви

Примерно в это же время приехал из Тернопольской области, где храмы отстроены, богаты и расписаны, молодой священнослужитель Роман. Тогда его поразило убожество одного из главных культовых сооружений Николаева, напоминавшего собой наполовину руину: без куполов, колоколен и крестов, с одним лишь деревянным иконостасом, у которого молились немногочисленные верующие. Но он подумал: раз Господь Бог послал его сюда, значит, такова его воля, и нужно служить.

Восстановление церкви начиналось без денег, благотворителей и с минимумом прихожан. Но со временем верующих становилось больше, а с ними (или среди них) появлялись и зажиточные горожане, имеющие возможность финансово помочь храму.

Так восстановили разрушенные башни, купола, колокольню (самый тяжелый звон весит две тонны), установили центральный иконостас, металлопластиковые окна и дубовые двери, провели ряд косметических работ.

На куполах появились позолоченные, покрытые сусальным золотом, кресты — уменьшенная копия тех, что на Свято-Успенском соборе в Киево-Печерской Лавре.

Внутри храма установили созданные местными иконописцами иконы особо почитаемых в Украине христианских святых: Андрея Первозванного, Николая Чудотворца, Равноапостольного Владимира, Петра и Павла, Константина и Елены, Ольги и других.


Вблизи церкви четыре года назад появилась церковная лавка, довольно красивая, под стать самой церкви - памятника архитектуры.

- Реставрация идет хоть и медленными темпами, но мы стараемся делать все на совесть, чтобы прослужило десятки лет и ближайшим поколениям не приходилось после нас что-либо переделывать, - отмечает отец Роман.

В ближайшее время, говорит он, необходимо собрать левый и правый пределы иконостаса, вывести общий цвет старого и нового ракушняка. К примеру, на месте одного из центральных окон советские граждане устроили дверь для дополнительного выхода из клуба. Позже окно восстановили, но по цвету новый строительный камень отличается от старого.

В дальносрочных планах — приведение в порядок нижнего храма, чтобы и там можно было осуществлять богослужения.

Как замечает отец Роман, «в материальном плане нам еще много чего не хватает, но главное, чтобы не было духовного упадка среди населения».

Отметим, что через пять лет, в 2017-м году, Кафедральный собор Касперовской иконы Божьей Матери отметит свое столетие.

[ilja]

Сценарист судебного процесса


«… По делу о погроме в еврейской колонии Нагартов и в посаде Березнеговатом участвовало тридцать девять человек мещан и крестьян. Они были преданы суду по обвинению в том, что из побуждения экономического и национального характера учинили скопом нападения на дома евреев, произвели повреждение, уничтожение и расхищение различного имущества, учинив в то же время и насилие над некоторыми евреями. Присяжные поверенные Одесского общества не захотели выступать на стороне защиты потерпевших, поэтому мне пришлось приехать на свою родину из Санкт-Петербурга, чтобы воздать заслуженное всем подстрекателям и участникам противоправного ограбления еврейских общин.
Дело это слушалось в г. Николаеве 29 марта 1900 года особым присутствием Одесской судебной палаты. Председательствовал старший председатель Б. Ю. Витте, обвинение поддерживал Н. Ф. Джибели. Защищали подсудимых местные присяжные поверенные господа Варшавер, Венский, Штейн и Маурер…».
(Карабчевский Н.П. Судебные речи. Тип. Шапошниковых. Спб, 1914, С. 11).

В марте 1900 года из Санкт-Петербурга в Николаев прибыл Николай Платонович Карабчевский – знаменитый русский адвокат, блестящий судебный оратор, известный общественный деятель и писатель. Он приехал к себе на родину и приехал не просто так. Его пригласили старосты еврейских общин колонии Нагартов и Березнеговатого, которые пострадали от погромов.

Карабчевский, возможно бы, и отклонил предложение представлять интересы еврейских колонистов в суде, но когда узнал, что все одесские присяжные поверенные отказали в помощи пострадавшим людям, немедленно собрался и приехал в свой родной город.

Все про все у него заняло одну неделю. Ознакомившись с материалами следствия, адвокат съездил в Нагартов и Березнеговатое. Провел собственное расследование, пообщался с очевидцами, пригласил на процесс приходского священника из Березнеговатого.

Судебное заседание длилось три дня. Были заслушаны и подвергнуты допросу свидетели со стороны истцов и ответчиков. Адвокаты погромщиков произнесли итоговые речи. Они склоняли присяжных заседателей к мысли о том, что конфликт между мещанами и евреями произошел на религиозной почве. Якобы во всем виновата древняя традиция – вечное славянское неприятие иудаизма и еврейского образа жизни. Винить нужно не русских крестьян, а евангелистов, которые рассказали всему миру о расправе евреев над Иисусом Христом и т.д. и т.п.

Когда судья предоставил последнее слово Николаю Карабчевскому, то столичный юрист камня на камне не оставил от доказательной базы и аргументации своих одесских коллег. Он привел неопровержимые факты того, что погром произошел вовсе не на религиозной почве. Еврейские колонисты и местные крестьяне целых сто лет мирно жили по соседству, избегая бытовых конфликтов. Погромщики разграбили еврейские дома, но не тронули имущества синагоги.

Основная причина конфликта – недобросовестная торговая конкуренция. Лавочник Лазарь Веремеев в течение двух недель подстрекал народ к открытому разбою. Он поил мужиков водкой и говорил всем, что из Николаева пришла телеграмма «бить жидов», подписанная самим генералом Сомовым.

Карабчевский закончил свою речь горькой сентенцией: «… Веремеев – типичный экземпляр деревенской интеллигенции, которой по воле судьбы суждено стать первым вожаком и просветителем темной крестьянской массы. Его экономическая теория не лишена смелого полета мысли и воображения. Он желал только одного: чтобы на всем земном шаре была одна лавка и эта лавка принадлежала бы ему – Лазарю Веремееву».

Приговором суда 11 погромщиков были оправданы, 28 – получили от 4 до 8 месяцев принудительных работ в арестантских ротах. Лазарь Веремеев, признанный виновным в подстрекательстве, был приговорен к заключению в арестантское отделение сроком на один год и шесть месяцев.

Николай Платонович Карабчевский создал судебный прецедент. Это был первый в истории российской юстиции обвинительный приговор участникам еврейского погрома. В полицейской практике того времени подобные дела, как правило, следствием до суда не доводились.

Потомок турецкого «Ганнибала»

Николай Платонович Карабчевский родился 11 декабря 1851 года в Николаеве. Его мать Любовь Петровна Богданович – потомственная украинская помещица, отец Платон Михайлович – полковник, командир уланского полка, который был расквартирован в Кривом Озере.

Под занавес жизни знаменитый адвокат иронично отметит в своих мемуарах: «Я, как и Пушкин, потомок великого Аннибала, только не африканского, а турецкого… Во время штурма Очакова каким-то русским полком был забран турецкий мальчик, определенный затем в корпус и дослужившийся в военных чинах до полковника. Этот турчонок – Михаил Карапчи – мой дед, который принял по крещению фамилию «Карабчевский». С окончанием войны он стал крымским полицмейстером...».

Николаю Платоновичу было всего полтора года, когда умер его отец. До 12-летнего возраста будущий адвокат воспитывался дома. Жили в большом родовом особняке, который выходил фасадом на Спасскую улицу, а торцом дальнего флигеля упирался в Рождественскую (Лягина). При усадьбе был сад в полторы десятины, занимавший две трети квартала.

Мальчик получил обычное для своего сословия образование: гувернантка-француженка, бонна-англичанка, письмо, арифметика, география, верховая езда и танцы. В 1863 году он был принят в Николаевскую гимназию особого типа, «реальную, но с латинским языком», окончил ее с серебряной медалью и в 1869-м стал студентом Петербургского университета.

На первом курсе будущего адвоката «штормило». Сначала он поступил на естественный факультет, затем хотел перевестись в медико-хирургическую академию, потом решил стать историком… В конце концов, он совершил поступок. Спрятался от всех друзей на пригородной даче, за два месяца написал пятиактную драму «Жертва брака», принес ее в журнал к самому Некрасову. Поэт прочел и… отправил рукопись автору по почте с казенной припиской: «Отослана за ненадобностью». Студент получил бандероль и впал в жестокую депрессию.
Однако испытания на этом не кончились. В октябре 1870 года Карабчевский принимает участие в университетской демонстрации, направленной против принудительной рекрутчины студентов-разночинцев. Отбывает трехнедельный арест и… попадает под негласный надзор полиции. Это холодный душ для молодого человека. Он решает больше не экспериментировать, переводится на юридический факультет и через четыре года блестяще оканчивает университет.

Карьера государственного чиновника из-за участия «в студенческих беспорядках» для него становится недоступной, зато доступна адвокатура – учреждение самоуправляющееся и автономное.

В декабре 1874 года Карабчевский записался помощником присяжного поверенного к А.А.Ольхину, от него перешел к А.Л.Боровиковскому и затем к Е.И.Утину. Под патронатом этих трех популярных адвокатов он показал себя достойным партнером.

«Летучий голландец»

Русская адвокатура после судебной реформы 1864 года активно утверждала себя в борьбе против старых традиций. В предыдущие столетия интересы людей в судах за небольшую мзду представляли стряпчие и ходатаи – малограмотные люди, которые готовы были за деньги обмануть и закон, и клиента. Поэтому первые присяжные поверенные в Российской империи несли на себе тяжкий груз многовековой негативной репутации.

Постепенно новая адвокатура становится неотъемлемой частью капиталистических хозяйственных отношений. Николай Платонович Карабчевский одним из первых осознает высокую гражданскую миссию присяжного поверенного.

Время его адвокатской деятельности было спрессовано. За четыре года он сумел побывать на защитах своих клиентов в Москве, Киеве, Казани, Нижнем Новгороде, Ростове, Таганроге, Херсоне, Николаеве, Одессе, Владикавказе, Симферополе, Каменец-Подольске, Вильне, Либаве, Гельсингфорсе, Вятке и еще в 37 уездных городах. Коллеги из столичного совета присяжных называли его «летучим голландцем».

Николай Карабчевский участвует в громких судебных делах Российской империи и становится одним из самых знаменитых адвокатов. В 1877 году он защищает на «процессе 193-х» Брешко-Брешковскую («бабушку русской революции»), затем вместе с писателем В.Г.Короленко выступает защитником в деле «мултанских вотяков», потом следует удачная защита Сазонова – убийцы министра внутренних дел Плеве, после этого оправдательные приговоры по делам Бейлиса и братьев Скитских. Через несколько лет он выигрывает суды по иску графа Орлова-Давыдова и по делам капитана 2-го ранга Ведерникова, Ольги Палем, Александра Тальма.

За сорокалетнюю практику Карабчевского ни один его подзащитный не был приговорен к смертной казни. После Федора Плевако он признается самым авторитетным поверенным в Российской империи. В 1905 году Николай Платонович инициирует создание Всероссийского союза адвокатов, а в 1913-м коллеги единодушно избирают его председателем Петербургского совета присяжных поверенных.

Николай Платонович Карабчевский является изобретателем многих процессуальных приемов. Он первый ввел в состязательную практику процесса перекрестный допрос свидетелей со стороны защиты и со стороны обвинения, его стараниями была узаконена повторная экспертиза, но… самое главное открытие юриста – драматургическое построение речи судебного оратора.

Драматургия судебного оратора

В середине ХIХ века законодателями моды судебной риторики были французы. Именно они выработали классический стиль выступления оратора в суде, которому следовали все европейские адвокаты. Схема простая: первая часть речи – анализ мотивации деяния (определение правовой гипотезы); вторая – скрупулезное фиксирование всех деталей события (определение диспозиции) и третья – непосредственное обращение к присяжным (требование изменения санкции противной стороны). При переходе от одной части к другой адвокату полагалось блистать своей эрудицией в лирических отступлениях, то есть вставлять цитаты классиков из назидательной латыни, высказывания святых отцов из Писания и озвучивать соответствующие примеры из древней истории. Речь судебных ораторов была высокопарна и… непонятна для простых людей.

Российские адвокаты пореформенного периода П.А.Александров, А.В.Лохвицкий, П.Г.Миронов, Ф.Н.Плевако, П.А.Потехин, В.Д.Спасович и другие наотрез отказывались разыгрывать в зале суда «французскую комедию». Их выступления отличались простотой и искренним тоном, отсутствием театральных приемов и уважением ко всем участвующим в процессе. Это была живая и продуманная оценка практического материала, умелое доведение главной мысли оратора до сознания слушателей.

Николай Карабчевский в использовании состязательной риторики продвинулся за рамки своего времени. Его судебные речи, изданные в 1914 году, настолько драматургичны, что каждую из них можно легко превратить в театральный сценарий.

Судебное состязание сторон, по мнению Карабчевского, это борьба сценариста-прокурора и сценариста-адвоката за театральную постановку. У кого лучше сценарий, тот и завоюет симпатии зрителей-присяжных.

Сюжетная перипетия событий в таком «судебном спектакле» движется, как и в театральной пьесе, по определенному направлению: от обвинения к оправданию или от невиновности к обвинению. Во время этого движения герои пьесы преодолевают препятствия и достигают оправдания – если это победа защитника, или погибают – если побеждает сторона обвинения. Карабчевский в своих речах озвучивал и комедии, и трагедии.

1884 год. Речь в защиту поручика В.М.Имшенецкого

Версия обвинения. Поручик Имшенецкий крупно проигрался в карты. Для того чтобы отдать долг, он в феврале 1884 года женился на дочери состоятельного купца Серебрякова Марии Ивановне. Спустя недолгое время Имшенецкий получил от жены нотариально заверенное завещание, по которому наследовал дом и все имущество в случае ее смерти. До свадьбы поручик был влюблен в бесприданницу Елену Ковылину.

Мария Ивановна находилась в положении от другого мужчины, и поручик высказывал желание, чтобы его новая жена произвела выкидыш. 31 мая 1884 года супруги поехали в сторону Петровского моста. Здесь случилось несчастье. Беременная Марья Ивановна Серебрякова упала в воду и утонула. Мать и сестра погибшей утверждали, что Серебрякова хорошо плавала и волнения на реке в этот день не было. Поручик Имшенецкий утопил жену во время катания на лодке с целью завладения имуществом и последующей женитьбы на Елене Ковылиной.

Версия защиты от Н.П.Карабчевского. Да, поручик Имшенецкий – картежник и проиграл в карты крупную сумму. Однако за четыре месяца до свадьбы его мать перезаложила имение, и долг был погашен. Несмотря на беременность Марьи Серебряковой от стороннего человека, Имшенецкий просил ее руки и получил родительское согласие. Этот брак был исключительно по любви, т.к. даже чужое дитя во чреве не было для него препятствием. Серебрякова составила нотариальное (публичное), а не домашнее завещание, в котором отписывала не только свое приданое, но и родовое имущество своему мужу после своей смерти. Это в традициях русских семей. Неизвестно, чем могут закончиться роды. Марья Ивановна не хотела оставить своего мужа в нужде после своей гипотетической смерти.

Да, поручик Имшенецкий имел непродолжительный роман накануне своей свадьбы с Еленой Ковылиной, но эти отношения были прерваны, о чем свидетельствует прощальное укорительное письмо от девицы. Свидетель от обвинения купец Серебряков имеет горячее желание послать поручика на каторгу, т.к. последний наследует по завещанию не только приданое погибшей дочери, но и все родовое имущество, которое должно было отойти ей по наследству. Именно он, а не Имшенецкий, склонял беременную дочь к выкидышу, надеясь все передать законному наследнику.

Произошел несчастный случай. Мария Серебрякова попросила у мужа разрешения погрести на веслах. Она встала на корме лодки и без предупреждения двинулась по борту к Имшенецкому, который сидел к ней спиной.

Доктор Тривиус авторитетно показал, что на ранних стадиях беременности у женщин бывают внезапные головокружения и обмороки. Она упала в воду на сильном течении у моста. Имшенецкий, сидящий спиной, не успел вовремя заметить катастрофу, тем не менее, он самоотверженно кинулся спасать супругу. Поручик не умеет плавать, и то, что он выжил на быстрой воде, ему нельзя поставить в упрек. Свидетелю от обвинения Серебрякову было бы лучше, чтобы утонули все. Он недавно женился на молодой вдове Кацнельсон и в скором времени ждет нового наследника. Поручик Имшенецкий невиновен. Все происшедшее – цепь взаимосвязанных трагических обстоятельств.

Санкт-Петербургский военно-окружной суд, рассматривавший дело, признал Имшенецкого виновным в неосторожности и присудил его к церковному покаянию и трехнедельному пребыванию на гауптвахте.

Николай Карабчевский не стал лобовым образом опровергать доводы противной стороны. Он продолжил «сценарий» обвинения и довел «сюжет» к оправдательному приговору.

Аналогичным приемом Карабчевский добился оправдания братьев Скитских, которые убили начальника консистории Комарова на глазах пяти свидетелей. Стараниями адвоката был вынесен оправдательный приговор бессарабскому дворянину Бутми де Кацману, который тремя выстрелами из револьвера убил на людной улице купца Ойзера Диманта. Оправдана (против своей воли) Ольга Палем, которая застрелила студента в гостиничном номере и призналась в содеянном. Оправданы еще 11 человек (!), совершивших свои тяжкие преступления при большом стечении народа.

Адвоката Карабчевского называли кудесником процесса. Многие недоброжелатели из журналистов, считали, что для него адвокатура – спорт и что личные амбиции «спортсмена» превалировали над священным долгом присяжного поверенного – установления истины.

Лидер думских кадетов Василий Маклаков в газете «Санкт-Петербургские ведомости» упрекал Карабчевского в беспринципности и неразборчивости средств защиты. Вот что он рассказал о беседе адвоката со Львом Толстым в Ясной Поляне: «… И тогда Толстой спросил его: «Действительно ли братья Скитские не убивали Комарова?». Карабчевский беспечно рассмеялся и ответил: «Конечно же, они и только они его убили. Больше некому убивать…». Толстого сильно покоробил этот адвокатский цинизм…».

Николай Платонович Карабчевский удалился от дел и сложил с себя полномочия присяжного поверенного в феврале 1917 года. Его бывший коллега Александр Керенский предложил ему кресло сенатора, но адвокат отказался.

Современники говорят о том, что вместе с Карабчевским закончилась романтическая эпоха русской адвокатуры. Широкое хождение получила сентенция известного адвоката Алексея Верно: «…Даже само здание Петербургского суда сгорело после того, как он оставил его навсегда: нет жреца – нет больше и храма!».

После октябрьского переворота адвокат удалился в эмиграцию. Сначала он поселился в Финляндии, затем переехал в Италию. Под занавес жизни бывший присяжный поверенный написал два тома своих мемуаров. Первая часть рукописи содержит его воспоминания о Николаеве («Что глаза мои видели. В детстве»).

В 1925 году Николай Платонович Карабчевский умер. На похоронах знаменитого адвоката присутствовали три человека: православный священник и два представителя похоронной конторы. Могила до сих пор находится на заброшенном кладбище в Тестаччо.

[ilja]

Пионер парового флота


«… Мы не можем оставить без внимания публики событие, которое вскоре полностью изменит ситуацию на море. 5 ноября 1853 года состоялась первая в христианской истории битва двух паровых механизмов. Наш пароходофрегат «Владимир» под командованием капитан-лейтенанта Бутакова вступил в бой с турецким 10-пушечным пароходом «Перваз-Бахри». Битва окончилась полным поражением противника. Турецкий экипаж спустил флаг и сдался на милость победителю…

Военный трофей был отбуксирован в Севастополь, где его отремонтировали и пополнили нашу Черноморскую эскадру еще одним военным кораблем. «Перваз-Бахри» обрел новое имя – «Корнилов»… Героическая команда получила денежный приз, а капитан-лейтенант Григорий Бутаков поощрен званием капитана 2-го ранга и орденом Георгия 4-й степени».

(Газета «Русский инвалид» от 25 января 1854 года).

Существует скрупулезное описание этой пароходной баталии, которое оставил участник сражения мичман Высоковский. Есть смысл процитировать выдержку из его записок: «…5 ноября 1853 г. во время очередного выхода в море пароходофрегат «Владимир» под командованием капитан-лейтенанта Г.И. Бутакова встретил в районе Пендераклии турецкий 10-пушечный пароход «Перваз-Бахри». «Владимир» вступил в бой с неприятелем. Заметив, что у турецкого парохода нет носовой и кормовой артиллерии, Бутаков, избегая бортового огня противника, стал держать свой пароходофрегат в кильватер турка. Всякий раз, когда последний пытался ввести в дело свою бортовую артиллерию, Бутаков неизменно занимал выгодное для себя положение за кормой противника и вел по нему огонь из бомбических пушек. Затем он дал приказание увеличить ход и, подойдя к «Перваз-Бахри» на дистанцию одного кабельтова, открыл из всех орудий огонь картечью. В результате трехчасового боя противник, имея большие потери в личном составе и значительные повреждения, был вынужден прекратить огонь и спустить флаг».

Капитан-лейтенант Григорий Иванович Бутаков – победитель в первой морской битве паровых судов – через три года в звании контр-адмирала будет назначен военным губернатором Николаева. Время его правления (1856-1860 гг.) – самое тяжелое в истории существования города.

Морская генетика

Григорий Бутаков родился 27 сентября 1820 года в семье, которая своим родовым благополучием обязана российскому флоту. Бутаковы стали наследственными дворянами, получили имения и привилегии через свою морскую службу. Ваську Бутакова – солдатского сына – Петр I отправил вместе с первой партией дворянских недорослей учиться шкиперскому делу в Голландию.

Эта история полностью повторяет сюжет «Табачного капитана». Бутаков во время заграничной учебы сдавал экзамены, выполнял чертежи и получил диплом шкипера вместо своего хозяина – сына боярского Ивашки Хрущева. По возвращению в Санкт-Петербург бдительный царь устроил пансионерам экзамен и… определил Бутакова шкипером во флот, а боярского недоросля к нему денщиком. Об этом семейном предании военный губернатор Николаева расскажет позднее в письме своему сослуживцу адмиралу Шестакову.

Будущий губернатор Николаева родился в семье капитана 1-го ранга Ивана Николаевича Бутакова, командира линейного корабля «Царь Константин», который прославился подвигами у острова Крит и при блокаде Дарданелл во время войны с турками. Пятеро братьев Григория Ивановича стали моряками, из них Алексей достиг чина контр-адмирала, Иван — вице-адмирала, а сам Григорий Бутаков — полного адмирала российского флота.

Будущий адмирал поступил в Морской кадетский корпус в мае 1831 года, на одиннадцатом году жизни. В 1837-м он с отличием окончил заведение, получил звание мичмана и был назначен на «Силистрию» флаг-офицером к адмиралу М.П.Лазареву.

Участвовал в высадке десантов у берегов Абхазии, за что был награжден двумя орденами с надписью «За храбрость», ходил на шхуне «Ласточка» в Эгейском море и на шхуне «Вестник» – в Средиземном. В апреле 1843 года Григорий Бутаков был произведен в лейтенанты.

Уже тогда обнаружилась склонность молодого офицера к техническим усовершенствованиям конструкции корабля. Он придумал особый способ «туманных сигналов», изобрел оригинальную разновидность брашпиля, позволяющего судам «общаться» друг с другом в условиях плохой видимости. Адмирал Лазарев заинтересовался этим изобретением и велел изготовить модель бутаковского брашпиля, чтобы поставить ее в модельной мастерской Адмиралтейства.

С лета 1847-го он приступает к выполнению ответственного задания – описи берегов Черного моря и составлению подробной лоции. Эта работа продлилась три года, результатом ее явился сборник карт «Лоция Черного моря», изданный в Николаеве.

Григорий Бутаков служил на флоте в то время, когда паровое судостроение еще только зарождалось. В 1851 году он был назначен командиром строившегося парохода «Дунай». С тех пор карьера моряка проходила только на паровых судах. Постепенно капитан-лейтенант Бутаков становится самым компетентным специалистом в области использования парового военного флота.

3 декабря 1852 года он назначается командиром лучшего на Черноморском флоте 11-пушечного пароходофрегата «Владимир». Крымская война застает моряка в этой должности.

Во время осады Севастополя все пароходофрегаты были подчинены капитану 2-го ранга Бутакову. Своими искусными действиями он активно помогал защитникам города. Используя удобные береговые позиции, «Владимир» громил укрепления противника, не давая вражескому десанту строиться в штурмовые колонны.

В ночь на 31 августа 1855 года Бутаков, по приказу адмирала Новонильского, высадил команды пароходов на берег и затопил корабли. Григорий Иванович тяжело пережил гибель своих друзей и наставников – Истомина, Корнилова и Нахимова. День сдачи Севастополя врагу считался в семье Бутакова траурным.

26 августа 1856 года боевого офицера отправляют «на берег». Контр-адмирал по высочайшему повелению назначается заведующим Морской частью и военным губернатором Николаева.

Бессребреник

Г.И.Бутаков прибыл в город спустя полгода после подписания Парижского мирного трактата. Согласно этому документу, России и Турции не разрешалось иметь на Черном море военно-морских флотов, кроме небольших судов караульной службы.

Николаевское Адмиралтейство было закрыто. В декабре 1856 года четыре флотских экипажа отправлены пешим ходом из Николаева в Санкт-Петербург и Архангельск.

Сокращение штата управления Черноморской флотилией, отсутствие государственных контрактов на строительство военных судов привело к массовой безработице и обнищанию жителей. Тысячи мастеровых, мещан, купцов и ремесленников стали заложниками последствий монохозяйственной экономики Николаева. Подвоз продовольствия прекратился. Начались дороговизна, рост преступности. Разбои и убийства обывателей происходили среди бела дня не только на окраинах, но и в центральных околотках.

Люди стали массово покидать город. В январе 1857 года городская община сократилась на 27 000 человек. Это была катастрофа.

Григорий Иванович Бутаков проявил известное хладнокровие и не опустил руки. Он понимал, что вдохнуть жизнь в умирающий город может только интенсивное развитие торговли, которое даст жителям первоначальный капитал и мотивирует развитие местной промышленности.

18 апреля 1857 года военный губернатор Николаева долго совещался с флигель-адъютантом Н.А.Аркасом, который, находясь в свите императора Александра II, активно лоббировал создание частной торгово-пароходной компании на Черном море. Это первое в истории России акционерное общество с привлечением государственного капитала было призвано оживить в регионе коммерческие связи и поднять морскую торговлю на новый качественный уровень.

Бутаков обещал предоставить акционерам ремонтные мощности бывшего Адмиралтейства, Аркас брал на себя юридическое оформление и финансовое обеспечение проекта.

Сказано – сделано. Через месяц, 21 мая 1857 года, высочайше утверждено образование Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ). Предприятие аккумулировало капитал и собственность, которая составила 17 коммерческих паровых судов, 122 складских магазина, 14 разгрузочных причалов и 9 ремонтно-строительных доков. Благодаря РОПиТу, в Николаеве появилось 1150 новых рабочих мест.

В 1859 году военному губернатору удалось совершить невозможное. Григорий Бутаков добился от Сената решения об изменении линии оседлости для проживания еврейского населения. Тысячи евреев-ремесленников и торговцев вернулись в Николаев. Сразу оживилось мелкое производство, появились лавки, трактиры, началось частное домостроительство.

Следующим шагом должно было стать открытие Николаевского коммерческого торгового порта для захода иностранных судов, но… контр-адмирал Бутаков не успел этого сделать. Его сильно отвлекали «не городские» проблемы.

После ликвидации Адмиралтейства на балансе исчезнувшего учреждения осталось имущество и непрофильная недвижимость. Это, прежде всего, многочисленные склады, где со времен Крымской войны были сосредоточены стратегические запасы сухопутной армии и флота. Металл, лес, парусина, военное обмундирование, оружие, порох, навигационные приборы, продовольствие… Номенклатурный список хранившихся запасов составил 1072 наименования различных изделий.
Чиновники из Санкт-Петербурга пристально посмотрели на Николаев. Из столицы прибыла аудиторская комиссия во главе с князем Оболенским. Управленцы стали тихо «ревизовать» наследство.

Начальник интендантской части контр-адмирал Швенднер придумал незатейливую схему реализации складских запасов частным лицам. Сейчас теневым бартером никого нельзя удивить, но в то время это было пионерным изобретением чиновников.

Корабельный лес продавался одесским и николаевским купцам по фьючерским контрактам на поставку Балтийскому флоту продовольствия, топлива и обязательств текущего ремонта судов. Чиновники продавали имущество, делили деньги, а отчетность по всем сделкам предоставляли в виде ничего не значащих договорных обязательств, оформленных на подставных лиц, которые ставили подписи на документах и… исчезали в небытие.

Терпение губернатора лопнуло, когда николаевский купец Киреевский вывез 16 000 пудов листового железа в обмен на поставку муки для флота в следующем календарном году. Бутаков арестовал мошенника и заставил его немедленно «представить муку». Через две недели на карантинную пристань в Варваровку прибыли подводы из Одессы. Контр-адмирал в своем присутствии заставил вскрыть мешок и высыпать его содержимое на пристань. Увидев кучу речного песка, он распорядился арестовать и Швенднера. Еще через две недели он заставил высыпать в реку 13 тысяч четвертей гнилой муки купца Бортника, который решил таким образом рассчитаться по контракту за корабельный лес.

Активное вмешательство военного губернатора в работу столичных аудиторов не замедлило сказаться на его карьере. Генерал-адмирал, великий князь Константин, который был теневым патроном столичных расхитителей, сделал строгий выговор Бутакову и приказал «не мешать, а оказывать всякое содействие скорейшему завершению работы комиссии».

Контр-адмирал тяжело пережил выговор. В ответном письме великому князю он попросил об отставке. Вот выдержка из этого сохранившегося документа: «Зная, что бедное мое отечество подрываемо страшным червем взяточничества, этой повсеместной гангреной нашею, — я выбрал удобный случай, чтобы нанести, в пределах вверенного мне управления, удар всеобщему врагу... Прошу Вас хоть на один момент заставить себя вообразить, что я действительно честный и благородный человек и составляю странное в XIX веке явление лица, не ищущего себе возвышения, с еще более странным энтузиазмом к своим обязанностям, вопреки личным интересам, и не солгавшего ни слова в этом письме... Надо же было мне попасть на свою должность в такое время, когда все в России говорило: «Бросьте официальную ложь! Кто же после Севастопольской войны не знает, что у нас сверху блеск, снизу гниль. Перестаньте молчать об этом...». Ваше высокопревосходительство, полагаю, что возникла необходимость отставить меня от дел».



17 января 1860 года Бутаков был переведен на Балтийский флот в должность начальника отряда винтовых кораблей.

В «нафталиновом сундуке»

Под занавес жизни карьера Григория Ивановича Бутакова развивалась динамично. Формулярный список моряка выглядит внушительно. С 1863 по 1867 годы он занимает должность военно-морского атташе в Англии, Франции и Италии. 28 октября 1866 года ему присваивается звание вице-адмирала. В 1867-м Бутаков председательствует в экспертной морской комиссии на Всемирной выставке в Париже. 6 февраля 1867 года его назначают командиром практической эскадры броненосных кораблей на Балтийском море. С 11 апреля 1868-го по 1 января 1881 года Григорий Иванович исполняет должность старшего флагмана Балтийского флота, а 16 апреля 1878-го он становится полным адмиралом и Главным командиром Санкт-Петербургского порта.

Бескомпромиссный и неподкупный моряк был белой вороной в корпоративной среде флотских администраторов, которая насквозь была пропитана воровством и мздоимством. Адмирал Бутаков сумел обзавестись могущественными врагами и… остался не удел.

Он поселился у себя на даче в Финляндии, где занялся переводом научных статей с английского языка. В 1881 году о нем вспомнили и… назначили членом Государственного Совета. По образному выражению боевых морских офицеров, его «отправили в нафталиновый сундук». Г.И.Бутаков крайне болезненно отреагировал на это назначение. Он никогда не был свадебным генералом и всегда стыдился незаслуженных почестей.

31 мая 1882 года адмирал Григорий Иванович Бутаков, переплывая на ялике Неву, скончался от апоплексического удара. Похоронили пионера парового флота в Севастополе в храме св. Владимира.

В этом году исполняется 192 года со дня рождения адмирала-подвижника. Николаевская городская община помнит о нем.

[ilja]

Консульская жизнь Николаева


«… Ваше Высокопревосходительство, по запросу исполнительного реестра компании «Lloid overen dispatches ships» просим Вас предоставить сведения о dispatches (авариях) торговых судов под флагом Ее Величества королевы Виктории, ставших жертвой непроходимого льда в лоцманском фарватере Бугского залива. По рапорту капитанов, торговые суда «Verner», «Dream»,«Colins», «Basrein» в результате вмерзания в лед утратили частично килевую обшивку и нуждаются в срочном доковании. Суда, стоящие на якоре в чистой воде напротив острова Тендра, «Couple», «Sedourn», «Vasepil», «Gavre» и «Demande» потеряли в недавнем шторме часть оснастки и требуют ремонта без захода в док. Возместительные средства компании по ремонту судов прибудут после dispatches соmmunity (аварийного заключения)».
(Из письма вице-консула Великобритании Вильяма-Георга Вагстафа Главному командиру Черноморского флота и портов, военному губернатору Николаева, адмиралу Николаю Андреевичу Аркасу от 11 января 1880 г.).

Начало дипломатической биографии

10 апреля 1862 года вышел указ Правительственного сената об открытии Николаевского Коммерческого порта. Статистика из архивных документов конторы капитана над портом свидетельствует о том, что в первую навигацию пришло всего 9 судов под чужими флагами: 4 – под норвежским, 4 – под австрийским, 1 – под итальянским. Через 5 лет к причалам ранее закрытого города прибыло уже 211 зарубежных кораблей.



Появилась таможня, город стали обживать иностранные граждане. По адрес-календарям Николаевского градоначальства можно проследить динамику «освоения» закрытого города подданными различных государств мира. Если в 1863 году из 5151 городских домов только 33 принадлежали иностранцам, то в конце ХIХ века из 7886 строений 128 стали собственностью зарубежных хозяев.

Появились международные стивидорские конторы, торгово-посреднические фирмы и финансовые учреждения. Город приобрел известность и стал третьим портом в Российской империи по размерам вывозной хлебной торговли. В начале ХХ века Николаев уже входил в десятку наиболее населенных городов Российской империи. Закрытый военный гарнизон стал цивилизованным консульским городом.

Старший научный сотрудник Николаевского краеведческого музея Галина Чередниченко, которая плотно занималась жизнью дипломатического корпуса, отмечала: «Во второй половине XIX века в нашем городе успешно работали 30 дипломатов… В 1874 году было открыто представительство Великобритании (консул господин Стивенс), в 1875-м – Германии (господин Геллер), в 1877-м – Греции (господин Зигомало), в 1882-м – Дании (господин Сербос), в 1883-м – Нидерландов (господин Фришен), в 1884 – Норвегии и Швеции (господин Лаутон), в этом же году – Турции (господин Махмет Садык-бей) и Франции (господин Витали), в 1894-м – Сербии (господин Властелица), в 1896-м – Бразилии (господин Ландау), Испании (господин Фишер) и Португалии (господин Боссалини). Всего за период с середины 1860-х годов и до 1920 года в Николаеве работали представительства 17-ти государств. Последним, в 1918 году, было открыто американское вице-консульство… Население Николаева разговаривало на 57 языках мира!».

По количеству дипломатических миссий бывший военный гарнизон сравнялся с Одессой и уступал только Москве и Санкт-Петербургу. Для сравнения: в Киеве к 1890 году было только 7 иностранных консульств, а в Гельсингфорсе (Хельсинки) – 8

Тяжелый труд

Деятельность иностранных консульских служб была разнообразной и насыщенной. Консулы наблюдали за точным выполнением торговых договоров, соглашений, различных мировых конвенций, постоянно информировали свои правительства о ситуациях в городе и стране, где работали. Они анализировали события, которые могли отразиться на отечественной политике, торговле и мореплавании.
Служащие дипломатических представительств следили за особенностями рынков, тарифами и ценами, препятствуя махинациям и аферам в торговых сделках.

Прибывшие в порт суда обязаны были регистрироваться в консульствах. Капитаны и шкиперы лично представляли корабельные бумаги, получали консультации и выполняли все распоряжения консулов.

Дипломатические службы «утрясали» все конфликты, которые возникали между шкипером, командой и пассажирами, налагали дисциплинарные взыскания, принимали участие в обсуждениях корабельных аварий и ликвидировали юридические последствия кораблекрушений. Дипломаты часто разбирали ситуации по гражданским сделкам и этическим спорам.

В консульском уставе МИДа Российской империи полномочия консулов расписаны на 49 (!) страницах. Нелегкий хлеб.

В ноябре 1867 года британский подданный, уроженец острова Мальта Антонио Тольяферро, вступив в сговор с содержателем такелажного магазина Николаевского Адмиралтейства, пытался незаконно вывезти 1600 тюков новгородской пеньки, 2400 футов якорной цепи и 2 бухты леерного каната без заполнения карантинной визы (грузовой накладной). Контрабанда была обнаружена, и… злоумышленники предстали перед судом.

Вице-консул Великобритании Георг-Джеймс Вестор, бросив все дела, просидел вместе со своим подопечным 16 (!) заседаний в зале окружного Херсонского суда для того, чтобы отправить преступника в трюме корабля отбывать наказание в английскую тюрьму.
Январь, 1880 год. Вице-консул Великобритании Вильям-Георг Вагстаф проявил недюжинную волю, чтобы заставить компанию «Ллойд» признать страховой случай по 9 британским торговым судам, которые застряли во льду Бугского лимана. Суда требовали срочного ремонта, а компания медлила с утверждением dispatches соmmunity (аварийного заключения). Дипломат проявил гражданственность. Он лично гарантировал оплату ремонтных работ Адмиралтейству под залог всего своего имущества и капитала. Пароходы были вовремя отремонтированы и ушли в море.

Май, 1881 год. Шкипер греческого торгового судна Соломон Гаспарагус мошенническим путем завладел средствами Николаевского общества вспомоществования разведению садов и насаждению редкостных растений. Предприимчивый грек пообещал доставить николаевским садоводам саженцы оливы, «приживленные к морозу». Взял 320 рублей серебром и… пропал на морских просторах. Пострадавшие обратились к греческому консулу Георгию Пантелеймоновичу Зигомало. Трудно поверить, однако документы свидетельствуют о том, что стараниями дипломата мошенник через два года(!) был найден и доставлен в Херсонскую тюрьму.

Март, 1887 год. Николаев по обороту хлебной торговли уже опережает Одессу. По распоряжению губернатора, все суда, прибывающие в Коммерческий порт, обязаны иметь на борту балластный trash (обязательная часть бартерной оплаты за рейдовую стоянку). Город интенсивно мостится брусчаткой, и всем судам предписано иметь на борту гранитный балласт. 4 норвежских китобоя в обход этого распоряжения разгрузились в Очаковском порту и ушли в неизвестном направлении. Норвежский и шведский консул Джеймс Лоутон на собственные средства снарядил экспедицию, догнал нарушителей и оштрафовал их, возместив Очаковскому порту убытки.

Август, 1896 год. Николаевское отделение Русско-Азиатского банка понесло финансовые утраты. Во время выгрузки контейнера с венецианским зеркалом, предназначенным для изготовления мебели в новую контору учреждения, оборвался канат лебедки и груз упал точно на леера итальянского парохода. Осколки зеркал «распределились поровну»: половина осталась на борту судна, а половина упала на территорию пирса. Кто будет платить за халатность? По страховому соглашению, как только груз пересекает леера парохода, наступает зона ответственности другого страховщика. Налицо конфликт интересов, разрешение которого не было прописано в договоре доставки. По юридической практике того времени – это катастрофа (форс-мажор). Крайнего было не найти и страдал всегда заказчик. Итальянский консул Александр Фидели за две недели (!) сумел убедить страховые компании понести солидарные расходы по возмещению ущерба банку, пообещав им выгодные контракты на будущее.

В архиве Херсонского мирового суда имеется не так много дел, где сторонами участвуют консульские миссии города Николаева, однако сохранилась регистрационная книга гражданских процессов за 1888-1890 гг. Только за эти два года сотрудники консульств сумели урегулировать 185 споров по разного рода правоотношениям. Тяжелый труд.

Новая родина

В ХIХ веке Николаев входил в Одесский дипломатический округ. Консулы назначались его начальником и утверждались в этом звании по специальному императорскому указу Правительственным сенатом. Многие дипломаты приживались на своей «временной родине», перевозили в город семьи, открывали здесь бизнес и строили конторы. Квартал, ограниченный улицами Спасской и Большой Морской, Наваринской и Фалеевской, николаевцы называли «консульским».

В этой части города выстраивались особняки сообразно архитектурной эстетике их владельцев, которые, закончив государственную службу, не хотели уезжать из Николаева. Бывшие дипломаты «выправляли» себе российское гражданство и навсегда связывали судьбу с новой родиной. Они активно участвовали в жизни общины, становились гласными городской Думы, жертвовали имущество и капиталы для будущего процветания корабельного края.

Германский вице-консул Франц Иванович Фришен – уроженец города Бремена – прослужил в Николаеве 37 лет. Покинув дипломатическую службу, он остался на своей новой родине и стал членом биржевого комитета Николаевского отделения Русского банка. Занимался экспортом зерна, имел коммерческие интересы в железнодорожном строительстве, был председателем правления Южно-Русского общества плавучих элеваторов, купцом 1-й гильдии и коммерц-советником, стоял у истоков строительства Черноморского завода. В 1902 году Фришен пожертвовал городу 14 000 рублей на замощение улиц, а в 1903-м выписал из Бельгии «поливальную машину» (!) для города.

Бывший вице-консул имел 11 дач в Лесках, которые он использовал как санаторий для больных и раненых воинов. Фришен состоял членом Николаевского речного яхт-клуба и на собственные средства изготавливал серебряные кубки – призы для победителей гонок.
Сегодняшние историки активно увязывают биографию германского вице-консула в Николаеве со шпионской деятельностью в пользу своей истинной родины. Есть версия, что Фришен вплотную причастен к уничтожению черноморского линкора «Императрица Мария», но… сами исследователи говорят о том, что это пока только версия.

Много сделали для города бывшие вице-консулы Сербии Антон Иванович Властелица (австрийский подданный) и его сын Георгий Антонович (подданный России).

Георгий Антонович стал купцом 2-й гильдии, избирался гласным в городскую Думу, был председателем Николаевского городского кредитного общества и членом учетно-ссудного комитета по торгово-промышленным кредитам. Неоднократно поднимал вопросы о необходимости строительства в Николаеве водопровода и канализации. Являлся редактором и издателем газеты «Новороссия».

Особым подвижничеством отличалась деятельность греческого вице-консула Георгия Пантелеймоновича Зигомало. В 1902 году город отмечал 25-летний юбилей его дипломатической службы. За это время Зигомало на собственные средства замостил громадное пространство уличных кварталов между вокзалом и портовыми магазинами, что существенно облегчило доставку хлеба в порт. Брат дипломата – Иван Пантелеймонович Зигомало, который сменил родственника на посту, в 1909 году учредил Эллинское благотворительное общество.

После революции и гражданской войны дипломатическая жизнь в Николаеве прервалась. Город вновь стал недоступен для иностранцев. Два последних десятилетия в условиях независимой Украины не возродили консульскую традицию. Магистральные финансовые потоки обходят стороной муниципальную экономику. Николаев перестал капитализировать свой конечный продукт (корабли) и утратил инвестиционную привлекательность для иностранного капитала и иностранцев.

[ilja]

Шахматный дворец на Фалеевской


Совсем скоро исполнится 20 лет с тех пор, как на пересечении улицы Фалеевской и бульвара адмирала Макарова открылся Николаевский шахматный клуб. До того, как превратиться в бело-зеленый дворец с роскошными колоннами, он представлял собой обветшавшее здание бывшего радиоузла - без окон, дверей и крыши.

Традиции шахматной игры в Николаеве заложил Потемкин

Считается, что Григорий Александрович Потемкин основал не только Николаев, но и шахматную игру в Николаеве. Авторы книги «Шахматный Николаев» Е.Разинкин и К.Рыжанов отмечают, что простой крепостной из села Бодрово по имени Пётр дважды выиграл у светлейшего князя, за что впоследствии получил вольную и фамилию Шахматов.

Спустя почти сто лет инициативная группа жителей нашего города, страстных любителей шахматной игры, задумала создать Николаевское шахматное общество, о чем ее руководитель, штабс-капитан М.И.Степанов, 18 мая 1893 г. подал на имя Николаевского военного губернатора прошение и проект устава будущего общества. Открылось оно в арендованном помещении. Участниками общества стали 23 человека.

История первого в городе шахматного кружка связана с именем директора Николаевской обсерватории Карла Христофоровича Кнорре. Но после того, как он ушел на пенсию и уехал в Германию, шахматная жизнь в Николаеве стала не столь организованной и насыщенной, однако играть все-таки продолжали. Несколько раз жизнь эта и вовсе как будто бы прекращалась (особенно в годы Октябрьской революции, мировых войн), но кризисные периоды оставались в прошлом, а интерес к шахматам возрождался.

В послевоенное время на сцене шахматных баталий оказались такие личности, как Ю.Зимин, А.Волчок, В.Писарук, В.Заднепрянный, В.Титаренко и другие. Квалификация игроков росла: Ю.Зимин и А.Волчок стали мастерами спорта СССР по шахматам. В конце 70-х в наш город пригласили международного мастера спорта Юрия Аникаева, благодаря работе которого десятки николаевцев заслужили звание «кандидат в мастера спорта».

Все эти люди развивали шахматную игру в Николаеве еще до того, как в городе появился специальный клуб.

Старинный особняк чуть не купили «без пяти минут бизнесменчики»

То, о чем много лет мечтали николаевские шахматисты, произошло 1 ноября 1992 г. - открылся шахматный клуб, который называли «Детско-юношеская спортивная школа «Областной шахматно-шашечный клуб». Возглавил его Николай Васильевич Шелест.


Николаевские корреспонденты живо освещали событие, а редактора газет не жалели места для фотографий. Так, в газете «Вечерний Николаев» сообщалось:

«Клуб обещает стать центром шахматной жизни города и области. В нем будут проводиться разные шахматные турниры и соревнования. Здесь созданы условия для занятия юных шахматистов. Здание полностью отремонтировано».

Отмечалось также, что деятельность клуба не будет ограничиваться только шахматами: Николай Шелест в гостиной планировал проводить светские вечера, встречи, открыть картинную галерею. Забегая вперед скажем, что планы эти не реализовались и ничем, кроме шахмат, в шахматном клубе в последствии не занимались. Этому, кстати, рад нынешний директор клуба Руслан Хамзин. Он считает, что главная направленность заведения должна оставаться единственной.

Но вернемся к открытию. Газета «Рідне Прибужжя» пишет о шахматной школе, как об «уникальном культурном и духовном центре». Замечает, что в 1992 г. на красавец-дом в белых колоннах бросилось множество, как говорил Н.Шелест, "без пяти минут бизнесменчиков". Они просили продать здание или сдать его в аренду, но главный строитель был непоколебим и советовал новоиспеченным предпринимателям искать счастья в другом месте.

С 1993 г. Николаев становится признанным центром развития шахмат в Украине: здесь ежегодно проводятся первенства Украины среди мальчиков и девочек до десяти лет, в стенах здания подготовлено несколько международных гроссмейстеров (среди которых Екатерина Рогонян, Оксана Возовик, гроссмейстер Александр Зубов), больше двадцати мастеров спорта, множество кандидатов, тысячи разрядников.

Сейчас, говорит директор Руслан Хамзин, в школе занимается около 400 детей, занятия бесплатные. В прошлом году Николаев мог похвастаться самым большим количеством чемпионов Украины в разных возрастных категориях

В шахматном клубе работает много выдающихся тренеров, двое из них имеют звание «Заслуженный тренер Украины». А поскольку коллектив солидный, то и рассчитывать приходится только на высокие результаты.

За год в клубе проходит около 80-ти шахматных мероприятий, последнее из которых - фестиваль «Ингульские мосты», в котором принимали участие международные мастера из Белоруссии, Молдовы, Болгарии, России.

Говоря о хозяйственной части, Руслан Хамзин констатирует:

- Несколько лет назад в здании сделали ремонт, очень этим довольны. Но теперь нужно купить мебель, так как приобретенная в 1992 г. давно пришла в негодность. Еще необходим шахматный инвентарь — к примеру, электронные часы для проведения соревнований высокого уровня. Стоят они 500 гривен, но если на мероприятие приезжает 100 человек, то нужно 50 часов.

В целом, заверяет директор, Николаевский шахматный клуб открыт для всех. Пока на улице солнечно, шахматисты играют в Каштановом сквере и специальном павильоне в яхт-клубе, но с первыми холодами придут в здание на Фалеевской. И хотя максимальный возраст обучения в школе составляет 23 года, не отказывают в науке и 30-летним. Для желающих просто сыграть партию каких-либо ограничений нет.

Как обычный дом превратился в храм шахмат

О старинном особняке известно, что раньше здесь размещалась редакция областного радио. Позже дом использовали как склад, а в начале 80-х активисты областного отделения Фонда культуры мечтали открыть тут морскую библиотеку. Но мечта осталась нереализованной, поскольку через десять лет в городе закрылись даже те библиотеки, которые уже были, не говоря уж о создании новых.

Задание придать обычному дому образ шахматного клуба николаевскому архитектору Вадиму Попову поставил тогдашний первый секретарь горкома партии Шорин. Архитектор проектировал дом с перспективой - предполагал, что в нем будут проводиться областные и республиканские соревнования, а для этого места должно быть предостаточно. Присоединил колоннаду к шахматному комплексу, сделав ее летней площадкой для игры в шахматы, начертил крытую террасу, где можно было бы играть даже когда на улице дождливо, а в подвале, где сейчас склад, предусмотрел помещение для буфета.



Но самое главное - на крыше здания появились шахматные фигурки. Этот замысел архитектора, в отличие от предыдущих, строители, хоть и не в полной мере, но выполнили — так в центре города вместо полуразрушенного здания появился шахматный дворец.



А вот гигантских коней, ферзей и пешек рядом с ним николаевцы так и не увидели. Вадим Павлович предлагал городской власти разместить на том месте, где сейчас памятный знак с историей Николаева, шахматную доску размером 8 на 8 метров с фигурами в рост ребенка. Но задумку, видимо, посчитали затратной, и отказались. Между тем, по словам В.Попова, создание шахматной площадки - не такое уж и дорогое удовольствие. Все зависит от материала, из которого будут фигуры, а это либо пластмасса, либо дерево.

Спустя десятилетия Вадим Попов не забыл о своей шахматной мечте и заручился поддержкой директора детского городка «Сказка» Елены Викторовны Шевченко, которая, при условии поддержки спонсоров, согласна на размещение шахматной доски вблизи Европейской площади либо под каменной крепостью — чтобы можно было следить за ходом игры сверху.