История "МУРКИ"

[PALASH]

Владимир Бахтин

"МУРКИНА" ИСТОРИЯ

("Нева", 1997, №4, стр. 229-232)


Блатная городская песня "Мурка" известна широко. И если пока оставить в стороне ее уголовное содержание, то по заслугам. У нее запоминающийся, очень выразительный, мужественный напев. И сюжет по-человечески значимый, с психологией, философией: любовь, двойная измена - и любимому, и товарищам, их справедливая месть. Она не лишена поэзии, у нее естественная, живая интонация, что далеко не всегда удается профессиональным авторам. Одно обращение к Мурке чего стоит: "Здравствуй, моя Мурка, Мурка дорогая!" - открытая душа, сила! А как оно удивительно сочетается с заключительным: "Здравствуй, моя Мурка, и прощай…"

Словом, все бы хорошо, только эта песня - романтика "с другой стороны", со стороны бандитов, грабителей, воров, наших недругов. Мы их нередко милуем, они нас - никогда. Мирный гражданин, обыватель, не должен был бы даже знать "Мурку", как не знает он хитрых отмычек и всяких "фомок", хотя слышал о их существовании. Но ведь "Мурку" пели, и пели не только уголовники. Кто из лихости, из желания показать свою близость к уличной шпане. Кому-то она просто нравилась. А интеллигенты переживали ее необычность, экзотику, переживали эстетически, точнее - даже эстетски.

Я вырос на рабочей окраине Ленинграда, у завода "Большевик", и знаю "Мурку" с малых лет. Знал, как и все мои школьные и дворовые дружки. Все считали ее блатной, хулиганской. Но все равно пели.

Однако, оказывается, "Мурка" не всегда была такой.

По-видимому, первоначальный ее вариант - просто городской или, как его еще называют, жестокий романс (у него всегда трагическая концовка). Этот вариант я нашел в "Новом песеннике" В. В. Гадалина, изданном в Латвии еще до Отечественной войны.

Здравствуй, моя Мурка, Мурка дорогая!
Помнишь ли ты, Мурка, наш роман?
Как с тобой любили, время проводили
И совсем не знали про обман...

А потом случилось, счастье закатилось,
Мурка, моя верная жена,
Стала ты чужая и совсем другая,
Стала ты мне, Мурка, неверна.

Как-то, было <дело>, выпить захотелось,
Я зашел в шикарный ресторан.
Вижу - в зале бара там танцует пара -
Мурка и какой-то юный франт.

Тяжело мне стало, вышел я из зала
И один по улицам бродил.
Для тебя я, Мурка, не ценней окурка,
А тебя я, Мурка, так любил!

У подъезда жду я, бешено ревнуя.
Вот она выходит не одна,
Весело смеется, к франту так и жмется -
Мурка, моя верная жена!

Я к ней подбегаю, за руку хватаю:
<Мне с тобою надо говорить.> (1)
Разве ты забыла, как меня любила,
Что решила франта подцепить?

Мурка, в чем же дело, что ты не имела?
Разве я тебя не одевал?
Шляпки и жакетки, кольца и браслетки
Разве я тебе не покупал?

Здравствуй, моя Мурка, Мурка дорогая,
Здравствуй, моя Мурка, и прощай!
Ты меня любила, а потом забыла
И за это пулю получай!


А вот "Мурка", которую пели в 20-30-е годы. Заметим: ВЧК (Всероссийская чрезвычайная комиссия, а следовательно, и губернская - Губчека) существовала с декабря 1917-го по 1922 год. Значит, песня идет с той еще поры! Эту "Мурку" мы восстановили недавно по памяти с моим одногодком и одноклассником Володей Щеголевым (который уже давно Владимир Алексеевич и дедушка). Малина - притон, зашухарить - выдать, маслина - пуля.

Технически наша "Мурка" гораздо слабее первой: там строго выдержана внутренняя рифмовка, а здесь и обычная рифма сильно хромает. Но сила искренности все побеждает, этих огрехов не замечаешь, их как бы нет.

Кто слыхал про банду а городе Одессе?
В ней водились урки, шулера,
Часто занимались темными делами,
И за ней следило Губчека.

Повстречал я Мурку на балу случайно,
Девушка сияла красотой,
Но была бандитка первого разряда
И вела на дело за собой.

Агента убили, мента извозили,
"Черный ворон" взяли под обстрел.
Но за это Маша продала малину,
И тогда надолго я засел.

В темном переулке повстречались урки,
И один из урок говорит:
- Мы ее поймали, в кожаной тужурке
Там, за переулочком, лежит.

Здравствуй, Слоя Мурка, Мурка дорогая,
Здравствуй, моя Мурка, и прощай!
Ты зашухарила всю нашу малину,
А теперь маслину получай!

Разве тебе, Мурка, плохо было с нами,
Разве не хватало барахла?
Что тебя заставило связаться с легашами
И пойти работать в Губчека?

Раньше ты носила фетровые боты,
Фетровые боты на большой,
А теперь ты носишь рваные галоши,
Потому что муж легавый твой.


Вадим Сергеевич Шефнер, старый петербуржец, в начале 20-х годов жил в детдоме, - с ним я часто советуюсь по песенной части, - вспомнил кусочек:

...Я всегда на деле рулевой.
На твоей хавире темными ночами
Часто развлекались мы с тобой.


Куда вставить эти строки - неясно. Или это совсем другой вариант?

Владимир Васильевич Манилов ныне тоже петербуржец. Но довоенное его детство прошло в Москве. Только что, в 1997 году, он познакомил меня с московским вариантом "Мурки" (клифт - пиджак).

Тишина немая, только ветер воет...
В переулке собран был совет -
Это хулиганы, злые уркаганы,
Выбирали свой там комитет (в некоторых вариантах: выбирали свой авторитет).

Речь держала баба, звали ее Мурка,
Хитрая и умная была!
Даже злые урки все боялись Мурки,
Воровскую жизнь она вела.

Шли мы раз на дело, выпить захотелось,
Мы зашли в фартовый (вариант: портовый) ресторан.
Там она сидела с агентами МУРа,
А под клифтом был у ней наган.

Чтоб не завалиться, мы решили смыться,
А за это Мурке отомстить!
В темном переулке, в кожаной тужурке
Порешили Мурочку убить.

Разве тебе плохо жилось, сука, с нами,
Разве не хватало барахла?
Зачем же ты, подлюга, связалась с легашами
И пошла работать в Губчека?!

Раньше ты носила туфли из торгсина,
Шелковые платья на большой,
А теперь ты носишь рваные галоши -
Потому что стала не блатной.

Тишина немая, только ветер воет,
Мы нашли укромный уголок
И убили Мурку в кожаной тужурке...
Покатился красный гребешок.


Тоже сильно сказано. Покатившаяся гребенка - удивительный образ!

Есть еще близкий к московскому одесский вариант, который знают лучше всего, потому что его пел Леонид Утесов и позднее - исполнитель городских и блатных песен Аркадий Северный. Своеобразие его - лирический припев.

Прибыла в Одессу банда из Амура,
В банде были урки, шулера.
Банда занималась темными делами,
И за ней следило Губчека.

Речь держала баба, звали ее Мурка,
Хитрая и смелая была.
Даже злые урки - и те боялись Мурки,
Воровскую жизнь она вела.

Темнота ночная, только ветер воет,
А в развале собрался совет -
Это хулиганы, злые уркаганы,
Собирали срочный комитет.

Мурка, ты мой Муреночек,
Мурка, ты мой котеночек,
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого!

Ведь пошли провалы, начались облавы,
Много стало наших пропадать.
Как узнать скорее, кто же стал шалавым,
Чтобы за измену покарать?

Раз пошли на дело, выпить захотелось,
Мы зашли в шикарный ресторан.
Там сидела Мурка в кожаной тужурке,
А из-под полы торчал наган.

Мурка, в чем же дело, что ты не имела?
Разве я тебя не одевал?
Кольца и браслеты, юбки и жакеты
Разве ж я тебе не добывал?

Здравствуй, моя Мурка, Мурка дорогая,
Здравствуй, моя Мурка, и прощай!
Ты зашухерила всю нашу малину,
А теперь маслину получай!

Мурка, ты мой Муреночек,
Мурка, ты мой котеночек,
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого!

[PALASH]

НЕСКОЛЬКО ШТРИХОВ О ТОМ, КАК РОДИЛАСЬ ОДЕССКАЯ МУРКА

Дополнение к "Муркина история"


Слов нет, осторожным надо быть, если пишешь что-либо «за Одессу». Одесситы народ просвещенный и дотошный. Они скандально будут спорить о том, что тринадцать или четырнадцать раз переименовывали их улицу, и сколько дней просидел в одесской тюрьме большевик номер два в миру Лева Троцкий. Что же касается песен — это святое, а святое руками не тронь! Тем более, опасно трогать такой феномен, как всем известная песня «Мурка». Тоже мне феномен, улыбнется «всегда правое» большинство. Да мы с детства…

Я тоже родом из детства… И хорошо помню, как услышал «Мурку» первый раз. Было это, как водится, на одесской свадьбе. Лет мне было немного.
На свадьбу меня тогда взяли в первый раз. И мне очень там не понравилось. Длинные тосты с неясными намеками, огромное количество съеденного и выпитого — это все было скучновато, но еще терпимо. Но совсем доканывало меня присутствие училки из нашей школы. Прямая и строгая она внушала мне ужас. Мне все казалось, что она узнает меня, укажет на меня пальцем и громко на весь стол скажет:

— А детям здесь не место!
Когда заиграла музыка — мелодия мне понравилась, но, услышав слова, я похолодел.

Прибыла в Одессу банда из Ростова,
В банде были урки-шулера.
Банда заправляла темными делами,
А за ней следили мусора.


Даже не понимая, что такое «мусора», я уже знал, что сейчас «училка» встанет, вырвет у певца микрофон и будет огромный скандал.
Речь держала баба, звали ее Мурка,
Хитрая и ловкая была;
Даже злые урки все боялись Мурки —
Воровскую жизнь она вела.


Училка встала. Я на всякий случай закрыл глаза. Когда я открыл их — училка уже лихо отплясывала с каким-то полупьяным парнем. Она раскраснелась и стала похожа на нормального живого человека. Потом в школе она опять стала злой и неприступной. А один раз на уроке тихонько плакала о чем-то своем. Но я-то знал, что есть песня, которая может ее расколдовать.

У каждого из Вас было свое свидание с «Муркой». И вариантов песни есть неисчислимое множество. Я сам записал их более двадцати и бросил. Ведь не статистику же я собираю, чтобы внести «Мурку» в Книгу рекордов Гиннесса? Первые строчки есть на любой вкус. Здесь и «Прибыла в Одессу банда из Ростова», и «Прибыла в Одессу банда из Амура», и «Кто не знает банду города Одессы», а есть и без упоминания города «Тишина немая, только ветер свищет». И множество других. Но и это еще не все. Если взять самый распространенный вариант: «Прибыла в Одессу банда из Амура», то и его можно толковать по-разному. Самое очевидное — это то, что в Одессу прибыла банда с Дальнего Востока. Хоть и далековато, но чего в жизни не бывает? Второй вариант предлагают обычно не одесситы, им почему-то кажется, что Амур — это какое-то старинное название бандитского района где-то рядом с Одессой. Тут, скорее всего, у них срабатывает аналогия с Сахалинчиком (был когда-то такой бандитский райончик покруче Молдаванки), а остальное дополняет буйная фантазия. Есть еще две интер-претации. Так как песня передавалась в основном устно, то первоначально банда могла приехать в Одессу из-за Муры.
То есть Мурка была инициатором приезда, что на слух звучит как «из Амура». Или в другом варианте «из-за МУРА». МУР — это Московский уголовный розыск, и, значит, банда была московская, а прибыла в Одессу, спасаясь от провала! Вот видите, вместо того, чтобы толком все объяснить, я еще больше все запутал.

Любой одессит знает, что писать надо так:
«В двадцатые годы в Одессе свирепствовал бандитизм. Чекистка Мария Климова (спортсменка, комсомолка) была внедрена в крупную банду. Благодаря нелепой случайности была раскрыта. Бандиты напали на нее у крыльца ресторана при гостинице «Северная» («Бристоль», «Лондонская» — ненужное вычеркнуть). По легенде, отраженной в песне «Мурка», Мария Климова была убита. Но, на самом деле, лишь тяжело ранена.
Она стала символом Одессы и раскрыла еще много громких дел. Расстреляна в 1937 году».

Все просто и понятно. Но в действительности все значительно интереснее и сложнее. Рождение песни — это всегда загадка, тем более в голодные годы гражданской войны. «Когда грохочут пушки — музы молчат». Это все верно для любого другого города, кроме Одессы.

Первоначально и Марии Климовой никакой не было. А была Любка. Да, да, именно в начале 20-х годов, когда появилась песня, это была песня о Любке. Об этом пишет Константин Паустовский в книге «Время больших ожиданий». Любка даже и бандиткой не была, и убили ее, в общем-то, на бытовой почве — из-за любви. Затем Любка стала бандиткой— Машкой.
И лишь потом превратилась в чекистку Марию (Марусю) Климову. Вот такая странная метаморфоза. Хотя с точки зрения развития и углубления сюжета все верно. От любовной драмы к драме общественной — противостоянию бандитов и органов правопорядка. Как в блатной поговорке тех лет: «Урки и мурки играют в жмурки». Мурками в те годы бандиты назвали работников МУРа. Изменения, которые каждый исполнитель вносил от себя, сделавшие песню на самом деле народной, и привели к смешению примет разных времен. Тут и Одесса, и сотрудники МУРа. Что делать в Одессе московской уголовке? Тут и Губчека, существовавшее до 1919 года, и «Торгсин», появившийся лишь в тридцатые годы. Одно можно сказать точно: песня эта появилась в Одессе в начале 20-х годов.

Автором ее слов, скорее всего, был Яков Ядов — легендарная личность. Он писал стихи, эпиграммы, куплеты, сотрудничал с Паустовским в газете «Моряк».

Евгений Гершуни в книге «Рассказываю об эстраде» пишет: «Если бы Яков Петрович Ядов обладал большей культурой и писал бы свои произведения не со скоростью, доступной неразлучной с ним пишущей машинки, вероятно, до нас дошло бы кое-что из его наследия.

Впрочем, он совершенно был лишен авторского самолюбия. Если артисту не нравилось что-то, Ядов немедленно рвал только что написанное, садился за машинку и через несколько минут создавал новое «произведение». Так он мог переписывать помногу раз. Переделывать не любил, легче было написать снова. Вероятно, эта легкость сочинительства и помешала Ядову стать более заметным литератором.

За одну ночь, например, он написал для куплетиста Г. Красавина песенку «Бублики», которую буквально на следующий день распевала
вся Одесса:

И в ночь ненастную
Меня, несчастную,
Торговку частную,
Ты пожалей...
Купите бублики
Для всей республики,
Гоните рублики
Вы поскорей…


О том, что Ядов — автор «Мурки», есть только косвенные свидетельства. Некоторые коллекционеры якобы держали в руках грампластинку, где напротив песни «Мурка» стояло — автор Я. Ядов. Другие просто об этом слышали. Еще есть запись песни с предысторией известных событий. В ней говорится о том, как Мурка жила на Амуре, а ее дружок « черноморец коренной» уговорил ехать с ним в Одессу. Там есть такие слова:

Вздрогнула Одесса,
закрутилась пьеса,
И гастроль я с Муркой учинил
Дьявол из-под пресса —
дочка ты у беса,
Ядов даже песню сочинил:
Прибыла в Одессу банда из Амура…


Ядов свое авторство особо не афишировал. На это у него были веские причины. Во-первых, песня быстро видоизменяется, дополняется новыми словами и целыми куплетами, разительно отличаясь от первоначального варианта. Во-вторых, сам Ядов совсем не дорожил авторством песен и даже стеснялся его. Константин Паустовский пишет: «Однажды я неожиданно встретил на батумском приморском бульваре Ядова. Он сидел один, сгорбившись, надвинув на глаза старую соломенную шляпу, и что-то чертил тростью на песке. Я подошел к нему. Мы обрадовались друг другу и вместе пошли пообедать в ресторан «Мирамаре»...
На эстраде оркестр играл попурри из разных опереток, потом заиграл знаменитую песенку Ядова:

<<Купите бублики
Для всей республики,
Гоните рублики,
Вы поскорей...>>.


Паустовский сказал оркестрантам, что в зале присутствует автор песни. Все начали хлопать и пить за здоровье Ядова, но он сильно смутился и они быстро ушли. После этого у них состоялся многозначительный разговор. Это своего рода исповедь Ядова. «Если говорить всерьез, так я посетил сей мир совсем не для того, чтобы зубоскалить, особенно в стихах. По своему складу я лирик. Да вот не вышло. Вышел хохмач. Никто меня не учил, что во всех случаях надо бешено сопротивляться жизни. Наоборот, мне внушали с самого детства, что следует гнуть перед ней спину. А теперь поздно. Теперь лирика течет мимо меня, как река в половодье, и я могу только любить ее и завистливо любоваться ею издали. Но написать по-настоящему не могу ничего. Легкие мотивчики играют в голове на ксилофоне...»

— Грех вам так говорить, — сказал Паустовский. Он был искренне огорчен словами Ядова. Но тот продолжал: «Милый мой, это все давно уже обдумано и передумано. Я не отчаиваюсь. Я раздарил свой талант жадным и нахальным торгашам-антрепренерам и издателям газет. Мне бы дожить без потерь до сегодняшнего дня, я, может быть, написал бы вторую «Марсельезу».

Вот так, знай одесситов. На меньшее, чем быть автором национального гимна Яков Ядов не соглашается.

Третья причина того, что он скрывал авторство и, наверное, самая главная — политическая. Ядова в тридцатые годы так и не приняли в профсоюз литработников. И когда поэт заболел, ни в одну московскую больницу он лечь не смог. Об этом и других унижениях он пишет в просьбе на имя Вышинского. Наверное, думал, что тот как земляк отнесется к его просьбе о помощи сочувственно. Как бы не так! Палач, исполнитель самых кровавых заказов Сталина, Вышинский был глух к просьбам. Время было суровое. И чем меньше знали «вершители судеб» о том, кто написал «Мурку», тем больше шансов у автора было дожить до старости.
Не резон было и Оскару Строку сознаваться, что под его музыку исполняют «Мурку». В чопорной Риге, куда он эмигрировал в 1923 году, это было неприлично. Еще бы, автор знаменитых танго, заполучить которые хотят самые известные фирмы грамзаписи, и вдруг куплеты сомнительного содержания. Как известно, в 1928 году О.Строк сочинил танго «Ах, эти черные глаза», которое мгновенно облетело весь мир, и композитора стали называть «королем танго». Первая запись знаменитого танго «Ах, эти черные глаза» была сделана в Берлине в конце 20-х годов оркестром Марека Вебера, в исполнении которого весь мир знает «Рио-Риту». К тому времени уже стало забываться, что само танго, выйдя из аргентинских портовых кабаков, долго было под запретом. Николай II, кайзер Вильгельм и Папа Римский в запрете на танго были единодушны. Потом все-таки выяснилось, что не танец был виной крушения империй, и отношение к нему изменилось. Но свободолюбивая, дерзкая природа танго как нельзя более подходит песне о Мурке. Это настоящее «криминальное танго». Неожиданный и волнующий эффект, который никого не оставит равнодушным. Чтобы быть счастливым, иногда надо сбежать от действительности и почувствовать себя порочным. Все переплетено здесь — смешное и трагическое, просветленное и угнетенное. Любовь, юмор и неистребимое обаяние дурного вкуса... И чем больше система давила на нас, тем охотнее «освобожденный пролетариат» справлял свои нехитрые торжества под аккомпанемент одесских песен. Первенство «Мурки» среди которых — несомненно.

Во время войны под «Мурку» шли в бой штрафные батальоны. А о том, какой популярностью пользовалась она в исполнении Утесова, знает каждый…. Ну, во всяком случае, знает каждый одессит. А вот о том, что «Мурка» принесла первый коммерческий успех Алле Борисовне, знают далеко не все. Было это давно, когда ей было четырнадцать. И никто не думал, что будет она знаменитой. Сверстники называли ее «рыжая Алла» и относились к ней снисходительно, так как даже летом на даче она по шесть часов занималась музыкой. А в четырнадцать лет снисхождение и презрение — это почти синонимы. Звёздный час для «рыжей Аллы» наступал, когда приходил прогулочный пароход. Она убегала с дачи, где жила под присмотром бабушки и товарищами проникала в музыкальный салон парохода. Там стоял старенький рояль, на котором она играла и пела. Потом пускали шляпу по кругу, набиралось от трех до пяти рублей. Вполне приличные деньги, чтобы вся компания подростков могла сходить в кино. Авторитет «рыжей Аллы» среди сверстников стремительно рос.
Самой популярной была «кошачья тема» — «Черный кот» и «Мурка».
Но это что… Мой знакомый одессит уже полжизни живет в Нью-Йорке. Работает каким-то советником при ООН. Пришлось ему инспектировать муниципальную школу. Приходит он в класс. На задней парте мальчишка сидит с большой бутылкой «Пепси» и апельсинами. Непорядок. Учительница испуганно захлопала глазами и попросила его не вмешиваться.
— Почему?
— Это пуэрториканец.
Оказывается, дядя этого мальца пообещал учительнице, что если кто племянничка обидит, то он лично бритвой пройдется учительнице по лицу. И учительница восприняла эти угрозы всерьез. «Пепси» и апельсины она покупает ученику сама. Чтоб не мешал.
— Если он не жует, ему скучно, и он поет, — пояснила учительница.
— Пусть споет.
В песне, которую малолетний «мафиози» замурлыкал на английском, мой приятель с удивлением узнал знакомую мелодию.
— Ты хоть знаешь, чья это песня, — спросил он.
— Обычная, американская, — ответил малец.
Когда товарищ был уже во дворе, он услышал позади себя топот ног.
— Эй, мистер! Я вспомнил. Американцы не смогли бы такую песню написать. Это пуэрториканская песня!
Ну, пуэрториканская, значит пуэрториканская. Вот такая история.
Кроме английского, существует еще и вариант песни на немецком языке.

А Марусю Климову я все же после долгих поисков нашел. Такой псевдоним носит писательница из России. В газете «Советская культура», когда она так подписалась, ее наотрез отказались печатать. Потом несколько крупных произведений ей удалось опубликовать. В романе «Домик в Буа-Коломб» есть такие слова:
- «И только сейчас он понял, что когда они победят, гимном России будет «Мурка». Он даже на мгновение представил, как футболисты сборной России перед началом матча со сборной мира застыли на поле под звуки этой песни, а на флагштоке вверх взмыло знамя с изображением Марусиного лица».

Значит, Якову все же удалось написать гимн. Всеми любимый и гениальный. Но он этого так и не узнал.

[Смотрящий]

Спасибо PALASH за статьи. От меня + в репутацию.

[Смотрящий]

PALASH, какой статус хочешь на форуме вместо прожожий ? Пиши я изменю...

[PALASH]

За репутацию спасибо. Приятно. На счёт статуса - постоялец, или на свой вкус.

[PALASH]

А вот продолжение.....

ЗА ЧТО УБИЛИ МУРКУ, СЦУКИ?

РАЗБОР СОДЕРЖАНИЯ ПЕСНИ МУРКА НОРМАЛЬНЫМ АРЕСТАНТОМ




Открою большой секрет: в массе своей арестанты не особо жалуют уголовную лирику. Да и то сказать – жизнь тюремная иной раз такие ребусы подбрасывает, что проблемы песенной Мурки в сравнении с ними выглядят не сложнее таблицы умножения. И я, прислонившись к стене рядом с дверью (радиоточка унас на двери закреплена была ), и задумчиво попыхивая самокруткой, стал машинально расшифровывать эту песню[песню Мурка- прим. ред] – строку за строкой. (Напоминаю: двое суток кряду я прилежно упражнялся в разгадывании словесных шарад, оттого все места логических несостыковок в тексте «Мурки» виделись мне выпукло и отчетливо). Внимательно дослушал до конца. Посмеялся. Поделился открытием с приятелями. Еще раз посмеялся, теперь уже в компании.
Потом уже, после «крытой», не поленился полистать соответствующую литературу, окончательно убедился в своей правоте. И вот теперь я хочу сделать свое неожиданное открытие достоянием общественности. Отталкиваться буду от текста. Для простоты и удобства возьму самый массовый, «литературный» вариант «Мурки», который и по сей день можно услышать на радиоволнах.
Итак, в красавицу-Одессу с далекого Амура приезжает какая-то банда. Урки-шулера занимаются какими-то «темными» делами, и за ними уже следит ГубЧК.
Разберемся вначале с хронологией событий, вникнем в обстановку того времени, проникнемся его духом. ГубЧК - это структурная единица ВЧК, полное название которой Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Создана по инициативе В. И. Ленина 7(20) декабря 1917 года. Просуществовала она до 06.02.22 г. и была реорганизована в ГПУ – государственное политическое управление, которое в свою очередь с образованием в декабре 1922 года СССР было переименовано в ОГПУ - объединенное главное политуправление. 10.07 34 г. оно было передподчинено НКВД и стало носить название ГУГБ при НКВД СССР, а именно: Главное Управление Государственной Безопасности при Народном Комиссариате Внутренних Дел Союза Советских Социалистических Республик.
В ходе Гражданской войны в Одессе несколько раз устанавливалась советская власть, но в те кратковременные периоды приехать в нее через несколько фронтов было проблематично.
Окончательно Одесса была освобождена в феврале 1920 года, после победоносного изгнания разбитых дивизий Деникина стальными полками Григория Котовского.
Примерно в это же время от остатков армии Колчака и казачьего атамана Семенова было освобождено Забайкалье и Приамурье; создана буржуазно-демократическая Дальневосточная Республика. ( ДРВ. 06. 04 20 г. – 14. 11. 22 г.).
Итак, со временем действия событий определились – 1920-й или 1921-й год. А что это было за время? Окончилась Гражданская война, подавлен мятеж в Кронштаде, усмирялись крестьянские восстания. Начинался НЭП. И вот в это развеселое времечко через всю страну в Одессу-маму притащилась шайка каких-то картежников. Будто бы там своих «катал» мало.! Если интересно, то прочтите как-нибудь на досуге что-нибудь из книг А. Барбакару, известного одесского «каталы» и «Одесские рассказы» Бабеля не забудьте прочесть. Одесса 20-х годов - это Мишка Япончик и будущий генерал ГУЛага контрабандист Френкель. И чтобы туда незванн- негаданно кто-то приехал хлеб у них отбирать?! Ату их!!! И очень даже понятно, почему ими сразу заинтересовалось ЧК – политическая полиция. Дальний Восток, Амур, Манчьжурия и Харбин, где прочно обосновывались все колчаковские недобитки, и какие-то мутные типы едут оттуда прямиком в Одессу, где порт и граница рядом, где и своих «контриков» хватает. Ну как таких без присмотра оставить?!
Разобраться же насчет их «темных» дел помогут слова Великого и Мудрого Друга Детей. Характеризуя сущность ВЧК, И. В. Сталин указывал, что «ГПУ или ЧК есть карательный орган Советской власти, он карает главным образом шпионов, заговорщиков, террористов, спекулянтов и фальшивомонетчиков. Он представляет собой нечто вроде военно-политического трибунала, созданного для ограждения интересов революции со стороны контрреволюционных буржуа и их агентов». (Б.С.Э. 1954г. статья «ВЧК»)
А то, как работало ЧК в Одессе, вошло в историю. Книга Мильгунова «Красный террор в России» (Берлин 1924г.): «В Одессе офицеров истязали, привязывая цепями к доскам, медленно вставляя в топку и жаря, других разрывали пополам колесами лебедок, третьих опускали по очереди в котел с кипятком и в море, а затем бросали в топку». Наши урки, видимо, отличаются поразительным бесстрашием и удивительным хладнокровием, граничащим с кристальной тупостью и самонадеянностью – уже зная о том, что попали в прицел ЧК, они остаются в городе и старательно вершат свои «темные» дела. Да им пора уже разобраться – «урка» - что это такое? Это обычный милицейский сленг – такое же словообразование, как и зэк, бомж и т.д. и т.п. Урка – «уголовник-рецидивист». Иначе говоря, ранее судимый. Всего-то навсего. Да и шулера - это не «щипачи» и не «медвежатники». Картежники, мошенники, «фармазоны» - не особо круто. Ну, а теперь скажите мне, как бы поступил среднестатистический уркаган, прослышав о том, что им заинтересовались чекисты? Даю гарантию – ведомый инстинктом самосохранения он чухнул бы пешочком по берегу моря и даже в гостиницу за чемоданами не забежал бы... И до конца своих дней радовался и гордился бы тем, что ему удалось тогда спрыгнуть с карающего органа... Но наши умственно отсталые бандюки решили-таки погостить в Одессе, дождаться, пока их заживо в пароходных топках жечь будут. Мазохисты, однако.
Но кроме страдающих слабоумием дегенератов, в той же шайке была смелая и умная Мария Климова, живущая «правильной воровской жизнью», заслуженным уважением и авторитетом пользующаяся. Предупреждала ли она о грозящей опасности своих подельников, пыталась ли она уговорить их уехать, чем она вообще занималась в той Одессе – все это осталось за кадром. Но совершенно ясно одно – чекисты мух не ловили и даром свой хлеб не ели – наших шулеров стали «крепить» по полной программе: засады, облавы и т.д. т. п. Понятно, что в шайке поднялся кипеж, стали жулики косо друг на друга поглядывать и казачка засланного выискивать. Хотя какой там еще казачок?! Они же в Одессе залетные, приезжие, их за версту видать. Но вот интересно – отчего это они после первого звоночка не удрали? На что надеялись?
Есть на этот счет у меня версия...
Их необъяснимая самонадеянность становится понятной, если предположить то, что в Одесской ЧК у них имелся хороший знакомый (насчет «чистых рук, горячего сердца и холодной головы» Ф.Э. Дзержинский несколько приукрасил: после развала Российской империи во власть, в карательные органы косяком ринулись босяки и разные проходимцы. За примером далеко ходить не надо – сам первый чекист, Железный Феликс был из уголовников). Вот и пригласил бывший каторжанин, а нынешний чекист своих старых корешков в красавицу-Одессу - поплескаться в море, пощипать новоявленных нэпманов... Но что-то все не складно для них выходит – то сало им под шкуру зальют, то угольков под хвост натолкают... Дружок ли рангом не вышел, приятели ли у него туповаты – кто теперь разберет? Но все это так, лишь в качестве предположения высказано.
Далее. И вот шли- шли себе ребятишки на дело, и вдруг им ужас как выпить захотелось, завернули они в подвернувшийся по близости шикарный ресторан. И там к немалому своему удивлению вдруг узрели в дух они Мурку в кожаной тужурке и при нагане. (Вариант песни с сидящим рядом с нею «лягавым» капитаном не принимается. Это – явная «дичь»..Армейское и милицейское воинское звание «капитан» появилось лишь в 1935 году, а к тому времени ЧК уже давно называлось ГУГБ (см. вышенаписанное). Пить перед «делом» нельзя категорически – это железное правило любого уважающего себя злоумышленника. Да и сразу после «дела» не рекомендуется, тем более картежнику. Профессия шулера – «каталы» сродни профессии фокусника, и пить ему перед игрой – глупость величайшая. Уже упоминавшийся Барбакуру вообще не пил никогда – не до, ни после игры. Да и знакомые его Бахуса не почитали. Координация движений, ювелирная точность выполнения «вольтов» и пьянство не совместимы. Как можно трясущимися пальцами выбить из колоды нужную карту?
Ну ладно, как бы оно там ни было, зашли они в ресторан, увидели ряженую Мурку, но отчего это они вдруг решили, что она ссучилась?! Из-за тужурки?!
Но это ведь полнейшая чушь!
Знаете ли вы, что такое «разгон»?
Это когда переодеваются добры молодцы в одежку милицейскую и, бумажками соответственно помахивая, самый что ни есть натуральнейший шмон у какого-нибудь «барыги» на хате творят. С протоколом и понятыми – все, как и полагается в таких случаях. Ну а потом, если вдруг кто из приятелей такого молодца в форме увидит, то он сразу решит, что дружок его в менты подался и тут же «завалит» его прямо на улице? Сомнительно это как-то. А ведь разгоны эти еще при царе-батюшке разбойнички пользовали. Так что отпадает тужурка. Наган остается. А что наган? У Мурки, девки-бандитки, ствола своего разве не было? Она ведь из банды, а банда - что это? Незаконное вооруженное формирование – так в любом кодексе прописано.
Так что получается?
Умная смелая Мурка нацепила на себя чекистскую униформу и, ни от кого не прячась, сидит в шикарном, а следовательно, центральном городском ресторане. И похоже она туда не выпить-закусить пришла. Она там по делу. Ждет кого-то. Кого именно? Тут есть несколько вариантов. К ней на «стрелку» мог подойти и корешок из «конторы», она могла ожидать кого-то из местных жуликов, а могло быть и так, что к ней должен был подойти какой-нибудь скоробогатый нэпман-нувориш – кандидат на «разгон». Сейчас уже не узнать, кого она ожидала в роскошном одесском кабаке. Нет в этом дело. Тут другое важно. Отчего это вдруг страдающие с похмелья дегенераты решили подкараулить ее и прикончить? Отыскали они поблизости темный переулок и затаились. Вот она – главная несостыковка.
Если бы слабоумные ребятишки просто бы пырнули девку в спину, то тогда и говорить было бы не о чем. Все было бы ясно и понятно. Но они запросто подходят к ней, тары-бары разводят и лишь потом режут. А у девки этой наган есть между прочим. И если Мурка и вправду чекистка, то тогда и кроме нагана у нее еще и ствол имеется, на «черный день», как говорится типа дамского браунинга калибра 6,35 мм в рукаве тужурки... Из такой игрушки в упор стрелять – милое дело. Мало не покажется. Но, однако же, не хватается она за ствол, не дергается. Чего же она тянула?
Ну, хорошо. Подошли ребятки к ней на этой темной улочке, окружили, разговаривают. Так что они ей конкретно предъявили? Ты, дескать, меня забыла, мне изменила, а я тебе трусики-чулочки покупал?
Вот он, момент истины!
Мурка – она ведь сама из банды, «жизнь воровскую ведет». А это значит то, что она ни у кого на содержании не состоит, долю равную с добычи имеет и полностью собой распоряжается, сама решает – с кем ей жить, с кем ей спать. Но, предположим, есть у нее бывший любовник, отвергнутый воздыхатель, и вот он, в компании своих дружков, и подкараулил ее как-то вечером. Вот вам картина – он с пьяным надрывом и явно играя на публику, утирая сопли, долго и бессвязно припоминает ей свои обиды и перечисляет вслух некогда сделанные ей подарки. Милые дамы, вопрос - как на такое отреагирует нормальная женщина? (Лично мне Мурку жаль. И за что только она любила этого ярко выраженного дебила? И какой уважающий себя мужик унизится до того, чтобы попрекать женщину своими же подарками?) Наверняка она не видела в нем никакой для себя угрозы, наоборот, снисходительно утешала его, успокаивала как маленького. Вот и прозевала момент удара – воткнул он ей заточку в бок...
Беспредел. Так называется то, что учинила на улице пьяная компания. За поступок такой во все времена спрашивали жестко; оттого проспавшись, стали детинушки думать, как им выкрутиться, что братве говорить. Мурка-то ведь не шлюха кабацкая, за нее расплата будет суровая.
Решили они беспроигрышно – обвинили Мурку в измене и сразу же автоматически перешли в разряд героев – как же, «мусоршу» порешили. Так оно, похоже, все с Марией Климовой и случилось. Кроме нагана с тужуркой ничего предъявить ей не смогли, о ее авторитете и правильной воровской жизни и не вспомнили, а вот юбками и жакетами ее и по сей день попрекают.

Валентин ЛУГАНСКИЙ

[PALASH]

Блатная Мурка раньше была настоящим танго



Музыка легендарной песни была написана в 1923 году Оскаром Строком. Этого композитора не зря называли «королем танго»: «Мурка» - классическое танго. Автором первоначального варианта текста был одесский поэт Яков Ядов. Его же перу принадлежит текст известной песни «Бублики». Оказывается, в первоначальной «Мурке» не было даже намека на блатную романтику. Позже из трагической любовной истории сделали блатной хит. Народ переиначил строки, и в тексте песни появились урки, шулера и легавые. Но знаменитая версия песни звучала уже в 70-е годы.

В музыкальных архивах свыше 20 версий «Мурки». Ее пели Аркадий Северный, Владимир Высоцкий, Михаил Шуфутинский. Среди отечественных шансонье только ленивый не пел историю про Марусю Климову.



Песня, которой в 2008 году исполнилось 85 лет, не стареет. Она звучит в ресторанах и барах, а теперь под «Мурку» можно и брэйк-данс танцевать




По-видимому, первоначальный ее вариант - просто городской или, как его еще называют, жестокий романс (у него всегда трагическая концовка). Этот вариант вышел в "Новом песеннике" В. В. Гадалина, изданном в Латвии еще до Отечественной войны.

Здравствуй, моя Мурка, Мурка дорогая!
Помнишь ли ты, Мурка, наш роман?
Как с тобой любили, время проводили
И совсем не знали про обман...

А потом случилось, счастье закатилось,
Мурка, моя верная жена,
Стала ты чужая и совсем другая,
Стала ты мне, Мурка, неверна.

Как-то, было <дело>, выпить захотелось,
Я зашел в шикарный ресторан.
Вижу - в зале бара там танцует пара -
Мурка и какой-то юный франт.

Тяжело мне стало, вышел я из зала
И один по улицам бродил.
Для тебя я, Мурка, не ценней окурка,
А тебя я, Мурка, так любил!

У подъезда жду я, бешено ревнуя.
Вот она выходит не одна,
Весело смеется, к франту так и жмется -
Мурка, моя верная жена!

Я к ней подбегаю, за руку хватаю:
<Мне с тобою надо говорить.>
Разве ты забыла, как меня любила,
Что решила франта подцепить?

Мурка, в чем же дело, что ты не имела?
Разве я тебя не одевал?
Шляпки и жакетки, кольца и браслетки
Разве я тебе не покупал?

Здравствуй, моя Мурка, Мурка дорогая,
Здравствуй, моя Мурка, и прощай!
Ты меня любила, а потом забыла
И за это пулю получай!


2-й вариант. Мурка – Маруся Климова

Прибыла в Одессу банда из Амура,
В банде были урки, шулера.
Банда занималась темными делами,
И за ней следила Губчека.

Мурка, ты мой Муреночек!
Мурка, ты мой котеночек!
Мурка - Маруся Климова,
Прости любимого!

Речь держала баба, звали ее Мурка,
Хитрая и смелая была.
Даже злые урки и те боялись Мурки,
Воровскую жизнь она вела.

Вот пошли провалы, начались облавы,
Много стало наших попадать.
Как узнать скорее - кто же стал шалявым,
Чтобы за измену покарать.

Кто чего узнает, кто чего услышит,
Нам тогда не следует зевать:
Нож пускай подшпилит, пистолет поставит,
Пистолет поставит - пусть лежат!

Эх, Мурка, ты мой Муреночек!
Мурка, ты мой котеночек!
Мурка - Маруся Климова,
Прости любимого!

Как-то шли на дело, выпить захотелось,
Мы зашли в шикарный ресторан.
Там сидела Мурка в кожаной тужурке,
А из-под полы торчал наган.

Слушай, в чем же дело? Что ты не имела,
Разве я тебя не одевал?
Кольца и браслеты, юбки и жакеты
Разве я тебе не добывал?

Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая,
Здравствуй, моя Мурка и прощай!
А ты зашухарила всю нашу малину
И за это пулю получай!

Эх, Мурка, ты мой Муреночек!
Мурка, ты мой котеночек!
Эх Мурка - Маруся Климова,
Прости любимого!

http://www.nuevo.ru/music/music_murka.php

[<<Фартовый>>]

PALASH, благодарю за статьи! Очень интересная информация!

[PALASH]

"Мурка"


<<Фима Жиганец. Вершиной блатной песенной классики является знаменитая «Мурка». История этой популярной в XX веке песни драматична и таинственна.>>

Первоосновой песни о Мурке стала знаменитая в 20-е годы одесская песня о Любке-голубке. Некоторые исследователи приписывают её авторство одесскому поэту Якову Ядову. Однако с полной уверенностью утверждать этого нельзя. Константин Паустовский, в 20-е годы работавший с Ядовым, писал в «Повести о жизни»: «Даже всеведущие жители города не могли припомнить, к примеру, кто написал песню «Здравствуй, моя Любка...»

ЛЮБКА

Тихо ночью тёмной, только ветер воет,
Там, в глухом подвале, собран был совет:
Злые уркаганы, эти хулиганы
Собирались ночью в тёмный кабинет.
Речь держала юбка, её звали Любка,
Гордая и смелая была. Даже наши урки все её боялись-
Любка воровскую жизнь вела...
Здравствуй, моя Любка,
Ты моя голубка,
Здравствуй, моя Любка, и прощай!
Ты зашухарила всю нашу малину, А теперь маслину получай.
Разве тебе плохо, Любка, было с нами?
Разве не хватало барахла? Или не носила лаковые туфли,
Шёлковые платья и атлас? И т.д.


В последнее время также появилась версия о том, что автором, музыки к «Мурке» является замечательный композитор Оскар Строк, - что, впрочем, пока ничем не подтверждено.

В ранних вариантах песни «героиня» вовсе не выведена в качестве «авторитетной воровки», каковой является в «классической" «Мурке». Наиболее близкий к первооснове текст в этом сборнике - «Маша». Главный персонаж, Маша, помимо «бандитки первого разряда», рисуется как любовница уркаганов («маша», «машка» на старой фене и значило «любовница»). Однако в песне повествуется лишь о совместных кутежах, нет даже упоминания о «воровской жизни» и о «речи» на «совете», а также о том, что «бандитку» «боялись злые урки». Всё это пришло позже.

Текст «Любки», приведённый выше, по отношению к «Маше» является более поздним - и ни в коем случае не первоначальной одесской «Любкой»! Оба текста - и «Маша», и «Любка», - записаны в 1934 году студенткой Н. Холиной (хранятся в Центральном Государственном Архиве Литературы и Искусства).

МАША

Кто слыхал в Одессе банду из Амурки?
В этой банде были урки, шулера...
Часто занимались тёмными делами
И всегда сидели в Губчека.
С Машей повстречался раз я на малине
Девушка сияла красотой –
То была бандитка первого разряда
И звала на дело нас с собой...
И один раз наша собралась малина:
Стали часто шмары залетать.
Ты зашухерила всю нашу малину,
Стала агентуру посещать! И т.д.


К середине 30-х, таким образом, ещё сосуществовали «Любка» и «Маша», позже, переименованная в Мурку. Метаморфоза произошла тогда, когда, песня из Одессы вышла на широкие просторы, СССР и попала в столицу. Посему появился и свой, «московский» довоенный вариант песни. Скорее всего, выбор нового имени подсказала тема. В 20-е-40-е годы «мурками» называли работников Московского, уголовного розыска (МУР). Существовала даже поговорка -«Урки и мурки играют в жмурки», т.е. одни прячутся, другие ищут. В то же время Мурка - вариант имени Мария, Маша. Таким образом, для уголовников имя Мурки стало воплощением гнусности и подлости, которое в их представлении связывалось с коварными «ментами». (Впрочем, вообще имя Мура в блатной среде было чрезвычайно популярно).

В результате многочисленных переделок «Любки» сначала в «Машу», потом -в «Мурку» поздний текст песен оказался полон тёмных мест и противоречий. Например, речь идёт о событиях, которые произошли не позднее 1922 года. Несколько раз упоминается Губчека, то есть губернская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Известно, что ВЧК с её отделениями на местах «приказала долго жить» 6 февраля 1922 года. Её функции были переданы ГПУ (государственное политическое управление), которое вскоре (в декабре 1922 года) было переименовано в ОГПУ. 10.07 34 г. оно было передподчинено НКВД и стало носить название. ГУГБ при НКВД СССР, а именно: Главное Управление Государственной Безопасности при Народном Комиссариате Внутренних Дел Союза Советских Социалистических Республик.

Если принять, что песня касалась именно времен Губчека, то, значит, тогда не могло быть Торгсина (в начале 20-х гг. не было магазинов по торговле с иностранцами, упоминаемых в некоторых вариантах «Мурки»).

Не было и «воров в законе». Между тем в песне специально подчёркивается, что уркаганы боялись Мурки, потому что «воровскую жизнь она вела». Кроме того, По воровским «законам», женщины не могли играть ведущей роли в уголовном мире, а уж в сходках им вообще запрещалось участвовать, не говоря о том, чтобы там «держать речь»

Московский вариант с привнесением в текст агентов МУРа вообще вносит, казалось бы, сумятицу: какой в Одессе МУР? Тут, впрочем, по иронии судьбы оказывается, что даже позднейшая вставка Московского уголовного розыска не нарушает исторической правды. Как вспоминал участник белогвардейского движения В. Шульгин в своих мемуарах, в 1919 году «одесская чрезвычайка получила из Москвы 400 абсолютно верных и прекрасно выдрессированных людей».

Интересно также, что в ранних вариантах песни чрезвычайно подробно описывается и сам процесс расправы над предательницей, и даже судьба тех уркаганов, которые ей отомстили. А в «московском» варианте даже описаны похороны Мурки «лягашами»! Канонический текст, в конце концов, от этого отказался, выиграв в экспрессивности и динамичности сюжета. В «легальной» «Мурке» выхолощены все воровские реалии; этот вариант песни тиражировался на пластинках, выпущенных в послевоенные годы в Ленинграде.

Одесский вариант (приводимый ниже) знают лучше всего, потому что его пел Леонид Утесов и позднее -исполнитель городских и блатных песен Аркадий Северный. Своеобразие его -лирический припев.

Прибыла в Одессу банда из Амура,
В банде были урки, шулера.
Банда занималась темными делами,
И за ней следило Губчека.
Речь держала баба, звали ее Мурка,
Хитрая и смелая была.
Даже злые урки - и те боялись Мурки,
Воровскую жизнь она вела.
Темнота ночная, только ветер воет,
А в развале собрался совет –
Это хулиганы, злые уркаганы,
Собирали срочный комитет.
Мурка, ты мой Муреночек,
Мурка, ты мой котеночек,
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого!
Ведь пошли провалы, начались облавы,
Много стало наших пропадать.
Как узнать скорее, кто же стал шалавым,
Чтобы за измену покарать?
Раз пошли на дело, выпить захотелось,
Мы зашли в шикарный ресторан.
Там сидела Мурка в кожаной тужурке,
А из-под полы торчал наган.
Мурка, в чем же дело, что ты не имела?
Разве я тебя не одевал?
Кольца и браслеты, юбки и жакеты
Разве ж я тебе не добывал?
Здравствуй, моя Мурка, Мурка дорогая,
Здравствуй, моя Мурка, и прощай!
Ты зашухерила всю нашу малину,
А теперь маслину получай!
Мурка, ты мой Муреночек,
Мурка, ты мой котеночек,
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого!



«МУРКА» И ШОУ-БИЗНЕС


В России и Украине блатные песни уже давно стали частью шоу-бизнеса, имеющей миллионы поклонников. Это своеобразный феномен большинства постсоветских стран - ведь ни в одной другой державе мира песни о тюремной жизни не пользуются такой популярностью.

Есть радиостанции, которые целиком посвящены блатным песням. А владельцы мобильных телефонов могут скачать из Интернета и установить себе в качестве мелодии звонка блатной хит «Владимирский централ».

Один из депутатов Российской Госдумы жалуется на засилье блатных песен: «Если ты в обед спускаешься в думскую столовую, то там тебя встречают песней о королеве разбойников Мурке».

В Киеве водителям маршруток было официально запрещено ставить в машинах блатные песни. При этом многие исполнители, поющие в том числе и о жизни за решеткой, воспринимают чуть ли не как оскорбление...

Музыкальные «критики уже давно дали этому направлению в музыке другое имя, политкорректное -теперь оно называется «шансон».

-------------------------------------------------------
Источник: «Секретные материалы 20 века»
http://ynik.info/2008/06/24/murka.html

[PALASH]

МУРКА, БЕССМЕРТНАЯ И УДИВИТЕЛЬНАЯ


* Jan. 19th, 2009 *


Вариантов - множество, как это обычно бывает с песнями, возраст которых перевалил за «пенсионный» (а сложена она была в 20-е годы). Утверждают, что полный текст состоит из 36 куплетов, но наиболее известный в советское время содержал всего 5, и в таком виде песня была опубликована в первых сборниках «Гавани». После исполнения ее в одной из программ посыпались письма с дополнениями, уточнениями и историями, в которых назывались, якобы доподлинные, прототипы Мурки. Внимание привлек очерк В.Шамбарова «Муркина республика», опубликованный в газете «Опасная ставка», № 1 за 2000 г. Сокращенный пересказ этого материала мы приводим ниже.
При царе за Байкалом и на Дальнем Востоке располагались главные каторжные пункты - Шилка, Нерчинск, Акатуй и др. Политических, кстати, было мало, каторгу получали, в основном, самые опасные уголовные преступники. После февральской революции вся эта масса хлынула на волю. В результате Октябрьского переворота в Забайкалье началась своя война. Противостоять большевикам попытался комиссар Временного правительства Г.Семенов, борьбу с которым возглавил С.Лазо. А начальником штаба Лазо и его заместителем по работе с блатными стала 19-летняя Нина Павловна Лебедева-Кияшко. Приемная дочь военного губернатора Забайкалья, она получила прекрасное воспитание и образование, но, увлекшись революцией, как-то органически вписалась в ее уголовную струю. Урки знали Нину под кличкой «Маруся», трансформировавшуюся в песенную Мурку.
В январе 20-го года часть партизан под командованием Лазо двинулась на Владивосток. Остальные, самые дикие и отпетые, пошли «освобождать» низовья Амура. Поход сопровождался зверствами, чрезвычайными даже по меркам гражданской войны. Бандитские налеты коснулись домов, в которых жили японцы, и их последующая расправа с С.Лазо была следствием действий «Приамурских партизан», руководящая верхушка которых была отдана под суд и расстреляна. Рядовые уркаганы в большинстве своем растворились в партизанских отрядах, перешедших под контроль ДВР. Выжили только те, кто предался прежнему ремеслу. Попав в Одессу, «Банда из Амура» составила достойную конкуренцию местным налетчикам, отчего и была воспета вместе с Муркой.
Из всего имеющегося изобилия песен о Мурке мы попытались «синтезировать» наиболее полный и логически выстроенный вариант.

Прибыла в Одессу банда из Амура,
В банде были бывшие зека.
Банда занималась темными делами,
И за ней следила Губчека.

Тишина в Одессе, только ветер свищет,
А у моря созван был совет –
Это уркаганы, жулики, блатные
Выбирали свой авторитет.

В банде была баба, звали ее Мурка,
Сильная и ловкая была.
Даже злые урки – все боялись Мурки,
Воровскую жизнь она вела.

Урки ее знали, урки ей гордились,
С ними она ела и пила,
С ними воровала, с ними и гуляла,
И для них своей она была.

До поры, до время ЧК ее не знала,
Нравилося Мурке воровать.
Такое вдруг случилось, – с агентом загуляла,
Стала потихоньку выдавать.

Вот пошли провалы, начались облавы,
Много стало наших пропадать.
Как узнать наверно, кто же стал шестеркой,
Чтобы за измену покарать?

Кто чего узнает, кто чего услышит,
То тогда не следует зевать:
Нож ли, пистолет ли все одно сгодятся,
Чтобы смерти ей не избежать.

Раз мы шли на дело, выпить захотели
И зашли в фартовый ресторан.
Там сидела Мурка в кожаной тужурке,
Из-под клифта виден был наган.

Чтоб не сшухариться, мы решили смыться,
Но за это Мурке отомстить.
В темном переулке встретятся два урки, -
Одному из них уже не жить.

Шел раз парень Лешка, выпивши немножко,
И заметил Мурку вдалеке.
Быстро подбегает, под руку хватает,
Говорит: «Хочу наедине!

Здравствуй, моя Мурка, здравствуй дорогая,
Здравствуй, моя Мурка, и прощай!
Ты зашухерила всю малину нашу,
А теперь расплату получай.

Разве тебе, Мурка, было плохо с нами?
Или не хватало барахла?
Что тебя заставило связаться с легашами
И пойти работать в Губчека?

Ты у нас носила платье из «Торгсина»,
Лаковые туфли на большом.
А теперь ты носишь рваные галоши,
Но зато гуляешь с легашом».

В темном переулке крик раздался гулкий,
Нож сверкнул при свете фонаря,
Волосы взметнулись, и она упала,
Только тихо шепчет про себя:

«Разве в самом деле было плохо с вами,
Не хватало форсу, барахла?
Что ж меня заставило связаться с легашами
И пойти работать в Губчека?»

И лежишь ты, Мурка, в кожаной тужурке,
В голубые смотришь небеса…
Ты теперь не встанешь, шухер не поднимешь
И не будешь капать никогда.

Мурку хоронили как близкую, родную,
Красный гроб качался над толпой…
Разве ты не видишь, разве ты не слышишь,
Как чекисты плачут над тобой?

Тишина такая, только гром оркестра
Тишину немую нарушал.
Красный гроб с цветами тихо опускался
И с собою Мурку забирал.


Как всякая суперпопулярная народная песня, «Мурка» стала основой для разного рода переделок. Одна из самых рискованных была посвящена «Челюскинской» эпопее. К сожалению, в памяти одного из телезрителей сохранился только небольшой отрывок:

Здравствуй, Ляпидевский, здравствуй, Леваневский!
Здравствуйте, «челюскинцы», шпана!
Вы зашухарили пароход «Челюскин»,
А теперь дают вам ордена!


Есть еще вариант этой песни, который почему-то особенно пришелся по душе некоторым эстрадным исполнителям, с нелепым, совершенно не согласующимся с трагическим содержанием, припевом:

Мурка, ты мой Муреночек,
Мурка, ты мой котеночек,
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого!


Мурка


Кто не знает банду города Одессы,
Там живут бандиты шулера.
Днем они воруют, ночью убивают,
А следят за ними с ГубЧК.

Ночью было тиxо, только ветер свищел,
А в малине собрался совет,
Все они бандиты, воры, xулиганы
Выбирают свой авторитет.

Речь держала баба - звали ее Мурка,
Девица сияла красотой...
Воры ее знали, воры ей гордились
Она вела всю шайку за собой.

Раз пошли на дело, выпить заxотелось
Мы зашли в шикарный ресторан
Там она сидела с агентом из УР'а,
А у ней под курткой был наган.

Чтоб не шуxариться мы решили смыться
А за это Мурке отомстить..
Одному из урок в кожанной тужурке
Мы сказали - слушай, Юрка, Мурку надо бить.

Юрка в ресторане в лоск напился пьяным
И начал Мурку в переулке брать.
Одному из урок в кожанной тужурке
Поручил он Мурку догонять.

"Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая,
Здравствуй, Мура-Мурочка моя
Аль тебе жилося плоxо между нами
Или не xватало бараxла?

Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая,
Здравствуй, дорогая, и прощай.
Ты ж зашуxарила нашу всю малину,
И за это, падла, финку получай!"

Вынул Юрка финку, зверски улыбнулся,
Засверкали карие глаза.
И вознил он финку прямо в сердце Мурки....
Мурочка, не встанешь никогда!

Вот лежишь ты, Мурка, на краю дороги,
Гробовая крышка над тобой...
Больше ты не встанешь, шуxер не подымешь,
И лягавый плачет над тобой.


*****



Я и Рабинович

(Еврейская «Мурка»)


Раз пошли на дело я и Рабинович
Рабинович выпить захотел.
Отчего ж не выпить бедному еврею,
Если у него нет срочных дел.

Выпить, так уж выпить, выпить так закусить.
Мы зашли в фартовый ресторан.
Там сидела Хаська, а у ней под юбком
Дробом был зараженный наган.

[Мы зашли в фартовенький буфет.
Там сидела Хаська, а у ней под юбком
Дробом был заражен арбалет.]

Вот сидим мы: Хаська, я и Рабинович.
Мы решили Хаську наказать.
В темном переулке возле синагога
Хаську мы решили пострелять.

Рабинович вынул дуру с кривым дулом,
Стал ее на Хаську наводить,
Один глаз зажмурил, а другой сощурил,
Носом на курок он стал давить.

Рабинович стрельнул, струсил, промахнулся
И попал немножечко в меня.
Я лежу в больнице, а Зяма Рабинович (такая сволочь!)
С Хаською гуляет без меня.

Все мне надоело, все осточертело,
И мине так хочется узнать:
Где ты урка Зяма, Зяма Рабинович,
Что вы мне имеете сказать?

* * *
Раз пошли на дело я и Рабинович,
Перед этим «дринкнули» чуть-чуть.
Он достал отмычки,
Запалил я спички,
Дверь отпала. Нас объяла жуть.

Прямо на пороге,
Протянувши ноги,
Мертвая красоточка лежит!
И, над нею стоя,
С безутешным воем
Пес огромный тело сторожит.

Рабинович икнул,
Я утробой екнул,
Развернулись мы –
И когти рвать!
Но не тут-то было,
Дали нам по рылу
Опера и крикнули: «Стоять!»

Рабинович плакал,
Про Израиль вякал,
Ну, а я, как будто окосел,
Я их взял на пушку
И попал в психушку,
Ну, а бедный Рабинович сел.

Перестройкой круто
Все перевернуто.
Рабинович – главный диссидент.
Не поддавшись кайфу,
Он свалил на Хайфу,
Ну, а я - в дурдоме президент



http://mirty.livejournal.com/27739.html