ДИМАНТ ГРИГОРИЙ

[PALASH]

ДИМАНТ ГРИГОРИЙ – американский исполнитель русского происхождения родился и вырос в Риге, музыкант (гитара), записал три сольных альбома. Наиболее известен альбом «Мои любимые песни» 1978 года. В 1960-70-х годах Димант был одним из самых активных участников первых латвийских рок-групп "Юниор", "Дримерс", с музыкантами из "Рига - транзит" объездил весь Северный Кавказ, работал в первой программе варьете "Juras perle" вместе с Лаймой Вайкуле. В 1976 году с женой Ниной, четырехлетним сыном Леором эмигрировал через Вену и Италию в США. Дальше приехали в Сан-Франциско, затем в Нью-Йорк, затем в Лос-Анджелес. Димант быстро нашел работу в ночном клубе, пел русские песни для эмигрантов. Выступал и в совместных проектах – концертный альбом Г. Голда «Табор» при участии звезд эмиграции и другие. В 1993 году впервые, после длительного перерыва, приехал с женой в Латвию, всегда останавливается у Лаймы Вайкуле. Жена Нина работает стилистом в России и во Франции, готовила костюмы для большого шоу "Лайма в стиле танго". Димант работает в Голливуде, где занимается переозвучкой фильмов, озвучил их около 250. Работал со Спилбергом, Аль Пачино, Настасьей Кински, Сталоне, Бриджит Нильсон. Сын Леор работает под псевдонимом DJ Lethal, его композиции появляются в европейских топах.
Подготовил Михаил Дюков


В Советском Союзе работал в варьете в Юрмале с Лаймой Вайкуле. В конце 70-х эмигрировал в США. Жил сначала в Нью-Йорке, потом в Лос-Анджелесе. Пел в ресторанах, в частности в ресторане "Арбат" с Мишей Шуфутинским. Прекрасный исполнитель, в особенности лирических песен.
Сын Диманта играет в составе популярной западной группы "Limp Bizkit".

Пресса.
"Beatles" и DJ Lethal - два влияния Гриши Диманта
Гриша Димант - личность для многих культовая. В начале 60-х - 70-х годов он был одним из самых активных участников первых латвийских рок-групп "Юниор", "Дримерс", с музыкантами из "Рига - транзит" объездил весь Северный Кавказ, работал в первой программе варьете "Juras perle". Можно сказать, стоял у истоков зарождающегося прогрессивного музыкального движения. Когда группа вернулась в Ригу из очередного "тура", "работники вышестоящих органов" погрозили пальцем и заметили, что Латвии звезды не нужны.
Последним пристанищем для Гриши стал автосалон "Бэрги", надо было на что-то решаться. В 1976 году, сдав советские паспорта, Гриша с женой Ниной, четырехлетним сыном Леором и с 47 долларами в кармане отправились по стандартному в то время маршруту: Вена - Италия - Штаты. Дальше возможны были варианты. Судьба занесла их в Сан-Франциско, затем в Нью-Йорк, затем в Лос-Анджелес...
- Благодаря друзьям я быстро нашел работу в ночном клубе. Язык не знал, пел русские песни для эмигрантов. Есть работа - есть перспективы. Английский выучил сам, смотрел телевизор и как попугай повторял фразы. Вскоре легко мог нести белиберду, которая звучала по-английски. Слушая меня, любой американец думал: "Как он хорошо говорит, только я ничего не понимаю".
Прошло 24 года, теперь Гриша и Нина нашли свое место в той далекой американской жизни, сын вырос и считает себя американцем. Несмотря на это Гриша Димант часто бывает в Риге. Бродит по городу, пытаясь найти знакомые черты. В дом, где он когда-то жил попасть не удалось - теперь Старая Рига стала очень престижным районом. Красивое здание на улице Калею встретило негостеприимно - зоркими телекамерами и суровой охраной. Теперь здесь расположился банк.
- Первый раз после эмиграции мы с женой приехали в Латвию в 1993 году и над каждым камнем рыдали от счастья. Теперь наши приезды не столь эмоциональны, в первую очередь хочется встретиться с друзьями. Всегда останавливаюсь у Лаймочки (Лаймы Вайкуле - С.Д.), с которой нас связывает большая дружба. Моя жена Нина работает стилистом в России и во Франции, именно она готовила костюмы для большого шоу "Лайма в стиле танго". Иногда и я совмещаю приятное с полезным, например, в прошлом году выступил в казино клуба "Вернисаж" на юбилее "Juras perle".
- Живя в штатах, вы отслеживаете события латвийской и российской политики?
- Как ни странно, мне это уже не интересно. Свою лепту я внес в 1991 году, когда здесь развертывались шумные события. Я записал две патриотические песни "Встань за флаг Америки" и написал письмо Бушу, о том, что он должен поддержать Латвию. Дошло ли письмо по назначению? Конечно. Хотя сам президент его скорее всего не читал, но люди из его окружения взяли на заметку. Мой друг, тоже бывший рижанин, написал песню "Мы все летим на одном космическом корабле" и торжественно вручил ее Горбачеву. Мы - музыканты и делали то, что было в наших силах.
- Теперь ваши интересы ограничиваются музыкальной сферой?
- Без музыки я жить не могу, но это не единственный род моего занятия. Я работаю в Голливуде, где занимаюсь переозвучкой фильмов. Например, актер сыграл эмигранта, значит его голосу надо придать соответствующее произношение. Я специалист по европейским акцентам. Озвучил около 250 фильмов. В "Списке Шиндлера" - роль советского офицера, всех русских в "Рембо". Работал со Спилбергом, Аль Пачино, Настатьей Кински, Сталоне, Бриджит Нильсон... да, всех не перечислишь. Но главная моя радость и гордость - мой сын.
- Он также пошел по музыкальным стопам своего отца?
- Нельзя жить со мной и не любить музыку. В свое время у нас были некоторые разногласия, но мы пришли к согласию. В 10 лет Леор попросил на свой день рождения проигрыватель, чтобы микшировать музыку, в 12 лет уже ездил на гастроли под псевдонимом DJ Lethal. Теперь он играет в группе "Limp Bizkit", а его композиции находятся в европейских топах, некоторые из них я слышал и в Латвии. Я всегда стремился воспитать из него хорошего продюсера, многое мы делали вместе, засиживаясь до утра в его студии звукозаписи. Оглядываясь на прожитую жизнь, я с уверенностью говорю, что на меня оказали большое влияния две вещи - "Beatles" и творчество моего сына.
Светлана ДЕЛЬФОНЦЕВА



Русская песня в изгнании

В начале апреля 2005 года мне позвонил из Лос-Анджелеса мой хороший товарищ Анатолий Могилевский. Он попросил купить пару русских DVD и передать ему с человеком, который скоро будет в Москве.
-Он тебе позвонит, его зовут Гриша. Он летит в Африку на охоту, будет несколько
дней у вас – пропел в трубку «золотой голос» русской эмиграции.
-А что за Гриша? Мы встречались? – поинтересовался я.
-Вряд ли. Он тоже музыкант, гитарист. Димант его фамилия – ответил Анатолий.
Меня аж подкинуло от неожиданности:
-Димант??!!! Тот самый??!! Он же еще поет: «Денежки», «Сигарета», Есенина много песен пел? – прокричал я в трубку
-Да, это он – слегка удивился моей осведомленности собеседник.
-Встретишься, спросишь все что хочешь – закончил певец.
Я не стал упускать такой возможности. И вот мы уже пьем чай в кафе на Воробьевых Горах, а легендарный, даже почти мифический исполнитель русской эмиграции -Григорий Димант сидит передо мной, и слегка смущаясь от внимания к своей персоне, рассказывает потрясающе-интересные вещи.

-Григорий! Начнем с того, что ваши песни мне довелось услышать, пожалуй, первыми из многих эмигрантских песен? Наверное, еще в 1980 году? Когда же Вы уехали и когда записали первый альбом?
-Я эмигрировал в 1976 году из Риги с женой и сыном, которому тогда было четыре годика, а мне двадцать четыре. Сначала хотели ехать в Германию, потому что латышам практически сразу давали гражданство. Потом в Сан-Франциско, там у Саши Лермана и Юры Валова* была рок-группа «Iron Curtain» («Железный занавес»), но оказались в Нью-Йорке, где на третий день я начал работать гитаристом в израильском ночном клубе «Ал Аврам», который находился в богемном районе Манхэттена Гринвич Вилладж. На Брайтоне русских ресторанов тогда еще не было, а русские эмигранты были.
До меня в этом клубе играла группа «Five Russkis» во главе с братьями Ковнатерами.
-Вы получили какое-то специальное музыкальное образование?
-Специального музыкального образования в Союзе я не получил, хотя играл практически на всех инструментах, кроме скрипки. На ней не мог - голову трудно держать (смеется). Но в Америке в Лос-Анджелесе закончил очень престижную гитарную школу. В Риге играл в разных группах, общался со Львом Пильщиком, Толей Могилевским. У нас была одна тусовка. Работал с Лаймой Вайкуле.
-Вы ехали на Запад зачем-то или от чего-то?
-Я ехал играть рок, приобщаться к западной культуре.
В Нью-Йорке почти сразу начал играть в группе «Mark of Areas» в стиле funk-rock, выступали в клубах. Было даже выпущено несколько синглов. Со мной работали несколько великолепных чернокожих певиц. В ту пору я перезнакомился со всеми заметными американскими музыкантами.
-А когда был записан ваш знаменитый альбом, куда вошли песни «Сигарета», «Рахиля», «Клен ты мой опавший», «Письмо к матери»…?
-Первый альбом «Любимые песни» я записал для себя в 1978 году на аппаратуре принадлежавшей Вилли Токареву. За это я и еще один американский продюсер сделали аранжировки для его первого альбома «А жизнь - она всегда прекрасна». Кстати я там и на гитаре играю. Мой первый альбом не был предназначен для релиза, просто мои родители писали мне: «Гриша, мы соскучились по твоему голосу, пришли нам что-нибудь». Так появились эти песни. Я сделал несколько кассет для друзей, а через неделю они продавались по всему Брайтону даже без указания моего имени.
Мне это очень не понравилось, я пытался бороться с пиратами, но безуспешно,
поэтому, кстати, и не выпускал ничего потом долгое время.
-Я ваши чувства понимаю, но без этих музыкальных жуликов мы могли и не услышать песни, ставшие действительно классикой жанра. Я помню там было много интересных примочек типа «лилипутского» голоса в песнях «Денежки» и «Тетя Хая». Кто принимал участие в записи, делал аранжировки?
-Все делал я один. Там, фактически, только гитара. В «Денежках», как баловство, я прописал свой голос в разных скоростных режимах и получился такой эффект. Эту песню очень любили дети, такой детский хит получился. Тогда только начали продавать специальные виниловые пластинки с прописанными партиями ударных для репетиций, видимо. И я использовал их при записи, поэтому «Письмо матери» («Ты жива еще моя старушка…») записана без последнего куплета, просто это был самый длинный трек, а дальше времени не хватило.
-Гитара это хорошо, но в «Песне горький мед» ясно звучит флейта. Или я ошибаюсь?
-Это звучит гитара-синтезатор, создавая эффект флейты. У меня была шикарная гитара «Гибсон», но клуб, где я тогда работал, обокрали и гитару унесли прямо со сцены. Я пошел покупать новую на 48 улицу в Манхэттен. В витрине я увидел очень красивую гитару и понял – это то, что я хочу. Зашел, мне принесли инструмент, открыли футляр, а пластмассовая накладка треснута. Я попросил продать ту, что в витрине. Продавцы говорят: «Мы не можем, ее уже купил Стиви Вандер». А я абсолютно без задней мысли говорю: «Продайте ему эту, он все равно не увидит». Они стали смеяться и продали ее мне.
-Давайте вернемся к вашей работе в Америке. Итак, Вы играли в американской рок-группе, а потом?
-Потом группа распалась, как это всегда бывает, а меня позвали в только открывшийся на Брайтоне русский ресторан «Садко», где уже пела Майя Розова. Позднее работал в «Гамбринусе» вместе с Мишей Гулько, я в будни, а он в уик-энд. Между прочим, я был первым, кто стал приглашать чернокожих певиц работать в русские рестораны.
-Да, сейчас, там тяжело встретить ресторан, где их нет. Это точно. Я знаю, что Вы писали произведения, которые исполнялись американцами. Расскажите об этом.
-С тем американцем, с которым я продюссировал Токарева, позднее мы написали джазовую композицию «Midnight interlude», которую исполнил негритянский трубач Том Браун. Песню заметили и она номинировалась на премию Грэмми среди джазовых композиций. Этот момент описан в книге Шуфутинского.
-Я знаю, что Вы каким-то образом связаны с Голливудом.
-В начале 80-х годов для съемок фильма в Голливуде проводился кастинг на исполнение песни «Очи черные». Я приехал по адресу, спел, а через некоторое время мне позвонили: «Вы получили работу». Это был какой-то комедийный фильм. Через несколько лет, когда меня узнали люди, отвечающие за озвучку, я стал получать приглашения достаточно часто. Самый известный мой фильм «Список Шиндлера». На сегодня сделано минимум 300 фильмов. Так как у меня хороший музыкальный слух, у меня хорошо это получается. I teach broken English – Я обучаю ломанному английскому (смеется). Мои герои – выходцы из Восточной Европы - это русские генералы, мафиози и т.д., которым требуется сделать акцент.

- Значит, к середине 80-х Вы перебрались в Лос-Анджелес. Сын подрос и здорово всех удивил своими музыкальными способностями. Насколько мне известно, Леор был одним из основателей культовой группы «House of pain»? Да и сейчас играет в очень «звездной» команде?
-В Лос-Анджелесе в 1986 году я выпустил свою единственную официальную кассету под названием «Ностальгия». Туда вошли акустические версии популярных песен «Я в весеннем лесу», «Гори, гори, моя звезда», несколько одесских вещей.Что касается моего сына, то я всегда давал ему свободу выбора. На 12-летие он попросил в подарок два проигрывателя, чтобы экспериментировать со звуком, делать миксы. На следующий день я обнаружил сотню моих любимых виниловых пластинок полностью испорченных. Начались «отцы и дети»: я хотел, чтобы он как-то с уважением относился к моим вещам, объяснял ему что-то, но потом оставил эти попытки, дал ему полную свободу - и вот результат. В 14 лет он уже ездил на гастроли с группой «Everlast», а позже с друзьями создал «Ноuse of pain». «Limp bizkit» были у них сперва на разогреве. Потом дома у Леора, в его студии, они записывались вместе, и он влился в новый коллектив. Сейчас он работает с «Limp bizkit» и известен как DJ Lethal. Специального музыкального образования у него нет, в этом он весь в меня (смеется).

- Помимо Токарева, с кем еще Вы работали как аранжировщик и музыкант?
- На альбоме Шуфутинского «Амнистия» я записал гитарную партию в одной из песен.
Вообще, как гитарист, я играл со многими американскими командами, очень многими.
Например, с Эминемом, c группами моего сына, конечно.
Несколько песен я аранжировал для Лаймы Вайкуле, с которой знаком больше 30 лет.
С новой силой наша дружба разгорелась, когда она приехала с концертами в конце 80-х. Сегодня мы очень близкие люди, дружим семьями. Вот несколько дней назад приехали с двухнедельного сафари в Кении. Это такой адреналин! Я под таким впечатлением! Сделал столько фотографий! Я Вам обязательно вышлю.
-Спасибо. Вы были в путешествии с женой? Чем она занимается, если не секрет?
-Да, мы были вместе в Кении. Моя жена работает в Москве – она дизайнер и закупщик для одного из дорогих бутиков на Кутузовском проспекте.
-Планируете ли Вы запись нового альбома? Порадуете слушателей?
-Да, сейчас у меня есть настроение записать новый альбом, хотя долгие годы я работал «в стол», много вещей уничтожено. Незадолго до отъезда я сделал новый вариант «Письмо матери». Ведутся переговоры с одной из московских компаний. Вероятно, осенью мои песни начнут появляться в некоторых музыкальных сборниках.
-Благодарю Вас за интересную беседу, Григорий, и жду с нетерпением новый диск.
Одна просьба: не уходите от жанра.
-Обещаю: от жанра не уйду. Будут и серьезные песни, такие как «Глухари» Есенина
и веселые. Мне еще хочется похулиганить.

Подача, манера и подбор песен Гриши во многом перекликается или даже в чем-то продолжает традицию, как ни странно это для кого-то прозвучит, творчество Алеши Димитриевича. Многие собиратели эмигрантской песни справедливо полагают Диманта лучшим лириком третьей волны. Между прочим, в личной коллекции Диманта хранится один раритет, который мне никак не удается выцыганить для своего архива – это видеозапись концерта Димитриевича в Лос-Анджелесе. Написал фразу и подумал, а что же я не спросил его об этом в интервью? Ну, next time, как скажет Гриша.
Максим Кравчинский.


8 декабря 2007 года после тяжёлой болезни, на 57-м году жизни ушёл из жизни хороший друг, виртуозный музыкант, певец, актёр и просто прекрасный, весёлый человек Гриша Димант. Все его коллеги по музыкальному цеху потрясены этой потерей.