Уголовники, имеющие по 25 лет лагерей за плечами, плакали на его концертах. Плакали и те, кто никогда в жизни не сидел. В его глазах светилась какая-то тихая мудрая грусть, которая обычно бывает у пожилых людей с тяжелым прошлым. Как будто он знал и чувствовал что-то такое, чего нам не дано. Он был другим: особенным, светлым. И стеснялся этого света в своей душе, и радовался ему. Может быть, чувствовал боль от него. И эту боль с радостью пополам вкладывал в мелодию. Бог одарил его изумительным голосом. Но пел он, скорее, не голосом, а душой. Сам никогда не сидевший в тюрьме, пел от лица лирического героя -уголовника. Но его песни язык не поворачивается назвать блатными. Это песни-молитвы, песни-покаяния, в них и смех, и плач, и надрывный стон -все, имя чему лебединая песня первого "лесоповальца" Сережи Коржукова.
Так уж вышло, что впервые записи песен в исполнении Коржукова я услышала только после его смерти. Услышала случайно, до этого жанр исчерпывался для меня парой песен Новикова и Шуфутинского. Мне тогда лет 17 было, и мои музыкальные пристрастия лежали в области хорошего отечественного и зарубежного рока -песен со смыслом. Но то, ЧТО пел этот незнакомый голос с кассеты и то, КАК он это пел, показалось мне несоизмеримо выше и чище всего прочего: "Остальное показалось суета..." Пусть это банально звучит, но я заново открыла для себя мир, я вдруг поняла главное в нем. Человеческая боль, любовь, вера... Герой этих песен - человек оступившийся, но не опустившийся: не убивший, не предавший, не ставший зверем на лагерной пайке, - стал мне глубоко симпатичен и близок. Тогда я узнала историю бывшего политзаключенного, а ныне известного и признанного поэта Михаила Танича, узнала о его проекте - группе "Лесоповал". О том, что человека, вдыхающего в стихи Танича жизнь своей удивительной музыкой и голосом - Сергея Коржукова - больше нет. Сильный глухой удар. В голову. В сердце. Помните, у Есенина:
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, -
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
Почти одновременно я познакомилась с творчеством современного "Лесоповала". Я люблю и уважаю ребят за их талант, но, как мне кажется сейчас, Сергей Коржуков был вершиной "Лесоповала". Было в нем что-то такое, чего всем нам недостает.
Все это - дело каждого: уходят не гужом...
12 февраля Сергею Коржукову исполнилось бы 50 лет. Но ему навсегда 35. Вот уже 16 лет прошло после трагической гибели Сережи, а на его могилу до сих пор несут живые цветы, кровью сердца пишут ему стихи. Многие из тех, кто приходит почтить память первого "лесоповальца", не были знакомы с ним лично, а некоторые, как и я, услышали голос Сергея уже после его смерти. Но из года в год они приходят на Даниловское кладбище помянуть Сережу, сказать теплые слова его маме Марии Васильевне. Здесь редко произносят громкие пафосные речи, все больше говорят тихо, сердцем. И помогают конкретными делами: кто оградку красит, кто за могилой ухаживает.
Ребята из сегодняшнего состава "Лесоповала" обязательно приезжают помянуть первого солиста, обычно на следующий день после даты - чтобы народу было поменьше и из чувства такта к Марии Васильевне, матери Сергея.
Это святая женщина. Ей выпало нести самый тяжкий крест, который может достаться матери: похоронив молодого, талантливого, замечательного сына, она 11 лет приходит на кладбище, встречается с поклонниками Сергея, принимает их слезы, слова памяти и благодарит за то, что Сергей продолжает жить в их сердцах.
Обо всем этом - от рождения до гибели Сергея - написала в своих воспоминаниях Мария Васильевна. Она одна имела моральное право выпускать такую книгу. Как самый близкий человек. Как верный хранитель всех записей и материалов Сережи. Как мать.
Однако - вот парадокс. Книга написана, но не издана, и дойдет ли она до поклонников Сергея Коржукова - большой вопрос. Все издательства, в которые обращалась Мария Васильевна, даже принимать ее отказались, мотивируя это неактуальностью книги на сегодня. Дескать, поезд ушел, кому это теперь надо... Вот если бы тогда, одиннадцать лет назад!..
Мария Васильевна написала книгу воспоминаний о сыне, назвав ее просто и красноречиво: "Я куплю тебе дом". Наверное, книга, написанная любым другим автором, была бы мною отвергнута на подсознательном уровне: после смерти известных людей обычно многие стараются что-то о них "вспомнить", плохое ли, хорошее, пусть даже невпопад. И тем больнее оттого, что Сергей был необыкновенно чистым и светлым человеком.
До сих пор многие продолжают считать, что Сергей Коржуков был наркоманом или, как минимум, алкоголиком. Но он не был ни тем, ни другим. Да, выпивал. Но не больше и не меньше других. В большинстве своем это было связано с работой. Сергею с коллективом после концертов, особенно гастрольных, устраивали банкеты - всегда было немало желающих посидеть с "Лесоповалом". Широко, хлебосольно, по-русски... "На каждый роток не повесишь замок", - сокрушается Мария Васильевна. Что ж, некоторые даже утверждали, что сидели с Коржуковым в одной колонии...
* * *
Семья, в которой рос Сережа, жила очень трудно, но все лучшее здесь старались отдать детям. Когда Сережа был совсем маленьким, семья ютилась в бараке, в крохотной комнатенке 13 кв. м., из которых 1 кв. м. занимала печка, а мальчик даже спал в коробке. Это позже, когда Сереже было около двух лет, родители получили трехкомнатную квартиру... Но отец умер очень рано, и мать одна тянула двоих ребятишек: старшую дочку Аленку и младшего Сережу. Работала и параллельно поступила учиться в Энергетический институт.
До 16 лет Сережа с мамой ходили вместе в кино. "Иду с работы, а он меня встречает, бежит навстречу, расставив руки. Высокий, красивый мой мальчик...". Однажды на Первое мая Мария Васильевна с сыном зашли в Театр на Таганке, где шел спектакль с Владимиром Высоцким. Сережа был просто в восторге от игры великого актера, и позже, взрослый уже, он очень любил ходить в театр, когда выдавалось свободное время. И вообще, Сергей хорошо учился, охотно читал фантастику, классику, обожал Булгакова. Он всегда потом с чувством и с толком будет отвечать на вопросы журналистов: рассудительно, живо. В интервью он всегда будет позиционировать и отстаивать свою точку зрения, будучи человеком убежденным и грамотным.
Первая девочка, что ж ты меня отпустила...
Первый брак Сергея был недолгим, но, тем не менее, счастливым. Женился Сережа рано - в 19 лет, на одногруппнице из медицинского училища. В браке с Натальей и родился сын Артем. Это была та яркая, романтическая любовь, которая может быть только в молодости. Разногласия в отношения молодых вносили родители. Отец и мать Натальи были рабочими, а Сережа - из интеллигентной семьи. И это противоречие так и не удалось преодолеть. Тесть и теща считали музыку делом неблагодарным для главы семейства, настаивая на том, чтобы Сергей занимался физическим трудом. Мама Сережи хотела, чтобы сын получал высшее образование. Между тем, деньги зарабатывать было нужно, и Сергей два года вкалывал фельдшером на "скорой", а потом пошел работать в ресторан.
Однако именно мать Наташи через 5 лет после развода дочки с мужем повела внука Артема знакомиться с папой. Сергей хотел видеться с сыном, учить его музыке, быть просто отцом, в конце концов. Но Наталья не простила Коржукову ухода из семьи и запрещала видеться с Артемом, пока мальчик не стал взрослым и не начал сам встречаться с отцом. Несмотря на то, что Наталья спустя 6 лет расписалась с другим мужчиной, она оставила Артему фамилию его отца. А злые языки уже и тут нашли себе поле деятельности: дескать, почему это он Коржуков? Поди, для популярности взял фамилию известного отца... Эх, люди, и откуда в нас столько злорадства!..
Со второй женой, Людмилой, Сергей прожил более двенадцати лет. Мама Мария Васильевна говорит:
"Трудно, конечно, заглянуть в душу другого человека, но, по-моему, именно к Людмиле Сережа по-настоящему был привязан".
В медицинском училище Сергей вместе с Ольгой Зарубиной создали свой ансамбль, постоянно выступали на всех вечерах. На конкурсе творческих коллективов медицинских образовательных учреждений Москвы Сергей и Ольга заняли первое место. Ребят заметили и пригласили в ансамбль под руководством Александра Заборского, куда Сережа долго и с удовольствием ездил на репетиции.
Потом он окончил Химкинское музыкальное училище, : его без экзаменов оставляли в институте, но молодому музыканту хотелось больше внимания уделять не вокалу, а музыке, поэтому он подготовил документы в Институт им. Гнесиных. Там был большой конкурс и также были отведены места для выпускников своего училища. В комиссии сидели такие мэтры, как Кобзон, Великанова... Коржуков должен был исполнять на вступительном экзамене "Черного ворона" и "Филина". Во время репетиций аккомпаниатор сказал Сереже: "Парень, ты пройдешь однозначно, тут и говорить нечего..." Однако Иосиф Давы-дович, узрев в вокале Сергея Коржукова кабацкие нотки, снова отправил его "петь в кабак". Этот провал был трагедией для Сережи, как вспоминает Мария Васильевна. А позже Коржуков напишет для Кобзона замечательную песню "Еврейское местечко"...
Сергей пел в ресторане, скорее, от безысходности: нужно было зарабатывать деньги. Но когда человек любит и хочет петь, он будет петь там, где есть возможность. Сергей мог петь часами, и никогда у него не садился голос. Он работал в очень хороших ресторанах: "Эрмитаж", "Минск", "Лабиринт", "Пекин". В ресторане "Восток", где одно время пел Коржуков, завсегдатаями были цыганские бароны, которые постоянно заказывали Сереже песни: "Ты не цыган, но поешь, как цыган!" Это признание дорогого стоит. А мы все знаем, как Сережа пел романсы, как тревожил душу... И разумеется, у него была своя публика, которая любила его и приходила именного на его выступления, где бы он ни работал. Помните, как поет Гулько в песне на слова Танича: "И это на него приходит ресторан..." Кстати, именно с Михаилом Гулько в "Эрмитаже" начинал работать Сережа -тогда еще 19-летним парнем. И позже, на одном из концертов "Лесоповала", Гулько чуть не плакал, слушая Сережу Коржукова, этого талантливого мальчика, выросшего в яркого, с необыкновенной энергетикой Артиста. И сейчас Михаил Гулько не забывает Марию Васильевну, звонит ей из далекого Нью-Йорка, и они подолгу разговаривают.
Сергей ушел из "Пекина", когда познакомился с Вадимом Цыгановым. Один писал музыку, другой - стихи. Они сутками сидели в домике Вадима в Барвихе, разбирая его тексты, Сергей выбирал стихи, на которые хотел положить музыку. Они создали свой ансамбль "Гран-При", солистом был Сергей. Уже тогда они выступали на больших площадках, таких как СК "Олимпийский", и уже тогда их принимали лучше, чем остальных. На стихи Цыганова была написана песня "Мишаня" (не путать с одноименным детищем Танича), которую зрители вызывали на бис по нескольку раз и всегда после этой песни устраивали овации. Но ансамбль довольно быстро распался, и Коржуков снова вернулся в "Пекин".
Я от скуки воскресал...
Затем была судьбоносная встреча Сережи с замечательной поэтессой Лидией Николаевной Козловой. Этот творческий союз разродился такими хитами, как "Перекати-поле", "Роза красная". В это время Михаил Танич уже вовсю был озадачен проектом "Лесоповала", который все никак не шел. Мудрая женщина Лидия Николаевна познакомила двух замечательных, талантливых людей - Михаила Исаевича и Сергея, и благодаря этой встрече "Лесоповал" состоялся.
Чем был "Лесоповал" для Сережи? Наверное, тем же, чем и Сережа для "Лесоповала"... И был "Белый лебедь", прозвучавший впервые со сиены "Славянского базара" в Витебске. И были другие замечательные песни, написанные Сережей не для "Лесоповала". Через год после смерти ему был присужден диплом лауреата "Песни года - 95". За его "Узелки", исполненные Аленой Апиной.
Уже спустя годы после смерти Сергея Алла Пугачева, вернувшись с гастролей из Латвии, где буквально на каждом углу звучали песни Сергея Коржукова, сказала Таничу: "Что ж вы, не могли меня с этим мальчиком познакомить!" Знаменитая Примадонна нашей эстрады сумела оценить талант Сережи...
Несмотря на то, что группа "Лесоповал" считается проектом Михаила Танича, именно Сергей нашел и привел в группу и Веню Смирнова, и Володю Соловьева. Привел и заставил работать - почти в буквальном смысле слова. У каждого были свои проблемы, свои заботы, но они впряглись в этот воз под названием "Лесоповал" и дали ему жизнь. Когда у кого-то в группе случались проблемы, Сергей Коржуков первым мчался на помощь, он отдавал коллективу большую часть своей жизни, чувствовал ответственность за каждого и перед каждым.
* * *
Первый состав "Лесоповала" и в жизни был очень дружным. Веня, Соловей - они как дети были для Марии Васильевны.
Сергей Коржуков боготворил Михаила Исаевича Танича. Он был для него как отец, причем общение их не ограничивалось одними делами, они часто встречались просто по-дружески. Сергей обожал эту семью, часто и с удовольствием ходил к ним в гости. И ему всегда были рады, его тоже здесь очень любили. О хлебосольности и радушии этой семьи даже слагали байки, а Михаил Исаевич помимо всего прочего еще и замечательный кулинар. Сережа говорил Марии Васильевне: "Мам, я очень люблю твой борщ, но борщ, который варит Танич, - это выше всяких похвал".
А еще Сережа очень любил рыбалку. Не в смысле улова, а просто чтобы посидеть с удочкой на берегу. Рыбешка, если какая и попадалась ему на крючок, тут же отпускалась обратно. Возможно, там, в единении с природой и самим собой, у Сережи рождалась музыка. Писал же Сергей в основном дома и обычно ночью. А написанные песни прежде всего пел маме. Именно на ее суд выносил свое творчество. "Его не нужно было поправлять, он просто любил, чтобы первым слушателем была мамочка, - вспоминает Мария Васильевна. - Сережа вообще очень любил петь дома. Еще в детстве я пела ему русские народные песни, которые он заучивал и потом исполнял вместе со мной". Вся семья у Сергея была "певучая", музыкальная, начиная с дедушки по материнской линии, который бесподобно играл на гармошке-хромке. Старшая сестра Сережи имела абсолютный музыкальный слух, окончила музыкальную школу, затем училище и работала в группе "Левчата". Будучи еще совсем ребятишками, Лена и Сережа частенько что-то репетировали под пианино, пели: Лена тоненьким голоском, Сережа - густым, низким. Как только Сережа освоил азы игры на гитаре, то ни один семейный праздник не обходился без его песен...
Сейчас Мария Васильевна высказывает такую материнскую просьбу радиостанциям: если ставят песню в исполнении Сережи, то пусть называют исполнителя - Сергея Коржукова, а не абстрактно "Лесоповал", потому что Сергея нет, а песни эти, безусловно, достойны его личной памяти. И еще одна ее просьба: когда делают заказ на песню "Я куплю тебе дом", ставить ее в исполнении Сергея Коржукова. Она - Мать. И она просто мудрая женщина. Ведь она права - это лебединая песня Сергея.